И море, и Гомер – всё движется любовью… - Евгений Михайлович Голубовский

«Почему с одним «ф»? – подумалось мне, – а может, так же, как «Одесса» на украинском языке пишется с одним «с», так и фамилия великого зодчего, украинизировавшись, стала короче на одну букву… И почему не в центре, не у Потемкинской лестницы, которую он проектировал, а здесь, в курортной зоне?…» Не поленился, зашел, сел за столик, и, заказав рюмку коньяка, спросил у официанта: – Кто надоумил назвать кафе в честь замечательного итальянца?

– Какого ещё итальянца? – удивился собеседник, – это же сокращение: «Большой Фонтан» – Бофо… А вы каких-то итальянцев придумали…

Нет, не я придумал итальянцев. Мог бы сказать, что они, как и греки, «придумывали» Одессу, что Иосиф де Рибас был выходцем из Неаполя, что вслед за Петербургом строили Одессу итальянские зодчие…

Решил сегодня рассказать хоть немного об итальянской диаспоре в истории города. Рад, что уже получаю ревнивые письма, почему про греков написали, а где про французов, а где про молдаван… Попробую постепенно… Все диаспоры, конечно же, не охвачу, но как же без итальянцев…

А в памяти, естественно, зазвучали строки одесской главы «Евгения Онегина»:

«Язык Италии златой

Звучит на улице весёлой…»

И, конечно же, Александр Сергеевич имел в виду не только Итальянскую улицу (ныне Пушкинскую), но и оперный театр, ресторации, развеселую и неунывающую городскую публику.

На месте Одессы в тринадцатом-четырнадцатом веках была Джинестра, якорная стоянка генуэзцев… Только что презентовал книгу о ней «Имя дрока» Андрей Добролюбский. Но и в самой Одессе, буквально с первых шагов, были итальянцы. Представьте, в 1798 году в городе было три консульства – Неаполитанское, Сардинское и Корсиканское. Десять процентов населения Одессы (800 из 8000 человек) составляли итальянцы.

Кстати, на городском гербе Одессы 1798 года надпись: «Герб города Одессы» была сделана по четырём сторонам на четырёх языках – русском, греческом, итальянском и немецком. И это не случайно выбранные языки. Вспомним утверждение известного историка нашего города, жившего в 19-м веке, профессора В. Яковлева:

«…каждый одессит был настолько сведущ в итальянском языке, что имел возможность спросить выпить и закусить, а в случае надобности и выбраниться по-итальянски».

Где закусить?

Пожалуйста. Пушкин, к примеру, мог заходить в ресторацию Фелицио Баролли и кофейню Джулио Монтеверди.

Гоголь, при желании, мог отведать итальянскую кухню в ресторации Матео и Каруты, в кондитерской Замбрини,

Бунин и Куприн, Бабель и Багрицкий могли сиживать (и всепрелестнейше делали это) в кафе Фанкони.

Как выбраниться? Естественно, самым страшным образом: «porсa madonna».

Все это прошлое, ставшее частью одесского фольклора, одесской легенды. Как и итальянские труппы, гастролировавшие из года в год в одесской опере. Разумеется, что итальянские певицы Арриги, Витали, Морикони пели итальянский репертуар, в частности, Россини… И вновь обратимся к свидетельству Александра Пушкина:

«Но уж темнеет вечер синий,

Пора нам в оперу скорей:

там упоительный Россини,

Европы баловень – Орфей».

Повезло не только современникам Пушкина. Почти сто лет спустя испытал «театральный шок», восторг от спектакля Исаак Бабель, увидав на сцене оперного театра гастроли великого итальянского трагика Ди Грассо. Признаюсь, читая рассказ Бабеля «Ди Грассо», примыкающий к одесскому циклу, всегда воспринимал его как такой же миф, как легенду о Бене Крике. Ничуть не бывало. В одесских газетах нашлись рецензии на выступления Ди Грассо, даже его портреты, сделанные одесскими рисовальщиками. Это был действительно гениальный трагик. Газетчики того времени запечатлели его след на одесской сцене.

С каким бы восторгом ни повествовали путешественники, мемуаристы, писатели об итальянской Одессе, для нас она всё же была бы в прошлом, если бы не архитектура, живущая почти двести лет, ставшая обликом, образом Одессы.

Я начал этот очерк с упоминания имени Боффо. Прославленного имени. Но историческая справедливость была бы не соблюдена, если бы первым я не назвал Франца Фраполли. Именно по его проекту был построен на нынешней Дерибасовской, 24, первый, сохранившийся почти неперестроенным с тех пор, дом для Феликса де Рибаса. Ещё один дом Фраполли, построенный уже для себя, на Дерибасовской, 13, там, где теперь «Ирландский паб». А вообще-то, перечень того, что проектировал Франц Фраполли, затем его сын Иван Фраполли, а затем Илья Фраполли, Пётр Фраполли, мог бы занять журнальную страницу. Памятниками архитектуры стали дома, выстроенные и Торичелли, достаточно назвать нынешние здания ЧМП, Дома ученых, Музея морского флота.

Но вернемся к Боффо. Двести лет назад он приехал в молодую Одессу. Если бы им были построены только Гигантская («Потемкинская») лестница и дворец Воронцова, он навсегда вошел бы в историю города, но ведь им создано множество жилых домов – от центра до Молдаванки. Можно вспомнить ещё десяток, поистине великолепных итальянских мастеров – Даллаква, Скудиери, Моранди, но памятник в Одессе, что невероятно – при жизни, был поставлен городом лишь Александру Бернардацци, в виде бюста над лестницей Новой Биржи, ныне Филармонии, им сооружённой. Можно добавить, что Бернардацци – автор гостиницы «Бристоль» («Красная»), здания для Русского технического общества, которое мы не сумели сберечь (Княжеская, 1), ансамбля Медицинского института (Пастера, 7).

Одесса всегда была торговым городом. Какие войны между купцами были за хлебные перевозки. И здесь итальянцы проявили себя. Назову фамилию, которую и сегодня часто вспоминают в Одессе. Предприниматели Анатра. Где-то в 1830-х годах прибыл сюда сицилийский моряк Анджело Анатра. Почувствовал, что нужно создать флотилию малых маневренных судов для перевозки зерна Его сын, тоже Анджело, уже создал мореходную компанию, а потом и торговый дом Анатра. Большие деньги они тратили на благотворительность, создали станцию для спасения на водах. А брат Анджело – Артур Анатра увлекся авиацией, стал основателем аэроклуба, редактором журнала «Заря авиации», первым в России пассажиром на самолете, пилотируемом Ефимовым.

И всё же, неужели вся итальянская Одесса – это только наше замечательное прошлое? Конечно, это не так. Хоть и небольшая, но осталась в городе итальянская диаспора, звучит в университете итальянский язык, как-то из Милана приезжала в Одессу режиссер, которая ставила на итальянском языке спектакль для студентов и силами одесских студентов по рассказам Итало Кальвино.

И ещё о литературе. В годы Второй мировой войны в Одессе побывал один из крупнейших писателей Италии Курцио Малапарте. В его романе «Капут» есть главы об итальянских войсках на Одесщине, и это одно из ярчайших произведений, где показано разложение фашистской армии.

И сегодня мы можем говорить о реальном литературном мосте Милан – Одесса, так как в Милане живёт и работает, пишет на двух языках замечательный писатель Эвелина Шац. Её книги