Ленинизм и теоретические проблемы языкознания - Федот Петрович Филин

В рассматриваемом представлении структуры предложения все его элементы являются составляющими либо группы подлежащего, либо группы сказуемого.

В основе такого представления структуры предложения лежит понятие предикативности, которое считается основным свойством всякого предложения. В этой концепции и такие предложения, которые выражают отношения между предметами, также рассматриваются как субъектно-предикатные построения.

Одной из особенностей лингвистических работ, основанных на субъектно-предикатной концепции означаемого предложения, является неразличение единиц плана выражения и единиц плана содержания. В этом отношении характерна грамматическая концепция А.А. Потебни. Определяя дополнение, он пишет:

«Грамматический объект (дополнение) сходен с субъектом в том, что тем и другим стремится быть лишь существительное или другая часть речи, употребленная субстантивно. Разница между ними та, что субъект есть несогласуемый ни с чем именительный или звательный падеж, а объект – не согласуемый ни с чем косвенный падеж»[457].

Ясно, что падеж есть форма имени и представляет собою означающее, а субъект или объект – это означаемое (именем). Означающее не может быть означаемым, а означаемое означающим. Косвенный падеж не может быть объектом, а объект – косвенным падежом; именительный падеж не может быть субъектом, а субъект – именительным падежом. Косвенный падеж выражает объект, но не является им, именительный падеж выражает субъект, но не является им.

А.А. Потебня распространяет свое понимание семантики именительного падежа и на страдательные конструкции:

«Точка зрения, с которой творительный при страдательном обороте означает лицо действующее, есть не синтаксическая, не грамматическая. С грамматической точки зрения действующее лицо есть именительный падеж, подлежащее».

Он приводит пример Книга читается всеми и утверждает, что в этой конструкции «действующее лицо есть именительный падеж»; Книга читается всеми – «она делает так, что ее все читают»[458].

Что такое «она» в этом выражении? «Она» – это форма именительного падежа имени, которая делает так, что ее (форму имени) все читают, или «она» – это книга, которая делает так, что ее (книгу) все читают?

Если подлежащее есть форма именительного падежа имени, то она (форма) не делает и не может ничего делать. Ничего не делает не только форма именительного падежа слова книга в предложении Книга читается всеми, но ничего не делает и форма именительного падежа слова все в предложении Все читают книгу.

Если что и обладает свойством делать, то только предметы, а не их имена. Если подлежащее рассматривается как производитель действия, то им может быть только предмет, а не его имя. Если подлежащее рассматривается как форма имени, то она не может быть предметом и тем самым производителем действия.

Если бы действующим лицом был действительно именительный падеж, то предложение Металлург варит сталь говорило бы о том, что варит сталь именительный падеж имени металлург. То же самое мы должны сказать и об объекте. Если грамматический объект рассматривается как форма косвенного падежа имени, то он не может быть объектом действия, так как действию подвергаются объекты, а не формы падежей. Если грамматический объект рассматривается как объект, который подвергается действию, то он не может быть формой косвенного падежа имени, так как последняя не может быть объектом воздействия.

Может быть, А.А. Потебня, когда употребляет термин «грамматический объект», имеет в виду слово, знак, т.е. означающее, а не означаемое, не предмет? Но, во-первых, при таком предположении утрачивает смысл сам термин «грамматический объект», так как он совпадает с термином «косвенный падеж» и тогда вопрос о том, что является означаемым этих двух терминов, остается открытым; оно просто не определяется; иначе говоря, выражение грамматический объект есть форма слова устанавливает эквивалентность означаемого выражения грамматический объект и выражения форма слова и не определяет сущности данного означающего, во-вторых, употребление А.А. Потебнею выражения «винительный прямого объекта при действительном глаголе» не оставляет сомнения в том, что существует форма винительного падежа имени и существует объект при действии, выраженном действительным глаголом. Само выражение «винительный объекта» демонстрирует смешение означающего с означаемым. Прилагательное винительный при слове падеж обозначает форму имени, а объект является тем, что обозначает эта форма падежа; сказать этот падеж есть объект все равно, что сказать мысль об этом камне есть этот камень.

Смешивая означающее с означаемым, А.А. Потебня дает определение предикативности. Он пишет:

«Предикативная связь есть грамматическая форма глагола, есть то, почему этот глагол есть глагол, а не другая часть речи»[459].

В этом одном предложении заключено два прямо противоположных утверждения, из которых одно правильное, а другое ложное. Предикативность есть то, что делает данный знак глаголом, а не другою частью речи. А делает этот знак глаголом то, что он отображает и обозначает, т.е. означаемое глагола.

Именно оно (это означаемое) делает данный знак глаголом. И именно это отмечает А.А. Потебня во второй части своей формулировки. А первая часть формулировки говорит прямо противоположное: предикативная связь есть сама форма слова – в данном случае форма глагола. Пусть предикативная связь термин и пусть форма глагола тоже термин; тогда выражение Предикативная связь есть форма глагола устанавливает только эквивалентность означаемого первого и второго термина, но ничего не говорит о существе означаемого. Если же предикативная связь есть означаемое формы глагола, то она сама не может быть формою глагола.

После работ А.А. Потебни смешение единиц плана выражения и плана содержания стало обычным явлением. Так, Н.Ю. Шведова пишет:

«Детерминирующим объектом назовем падежную форму или предложно-падежное сочетание, обозначающие лицо или предмет, связанные с предикативной основой предложения отношением направленности, значением отнесенности»[460].

Из этих слов видно, что падежная форма (единица плана выражения) есть объект (единица плана содержания). Это все равно, как если бы мы сказали Слово «Москва» есть город Москва или Город Москва есть слово «Москва».

3

Наряду с представлением структуры означаемого предложения как субъектно-предикатного построения существует и такой способ представления структуры означаемого предложения, согласно которому последняя рассматривается как система с отношениями. Понятие системы с отношениями предложено А. Тарским[461]. В этой концепции информация представляет собою индивидуальное сообщение[462], а ее структура – систему предметов, связанных некоторым отношением.

Две разные информации, обозначенные двумя разными предложениями, могут иметь одну структуру, например, Рим велик и Дом высок, или Мальчик видит девочку и Девочка видит мальчика. В первой паре предложений две информации имеют одну структуру, а во второй паре предложений две информации имеют другую структуру. Первая структура характеризуется наличием отношения между предметом и его предикативным свойством, а вторая – наличием предикативного отношения между двумя предметами. Одна