Жемчужина - Полевка

самый легендарный командир группы «Жнец»! - Один посмотрел на удивленного Кайри и махнул рукой. – А, ну да, ты ведь гражданский! А среди военных он просто живая легенда! Его группа творила невозможные чудеса! Однажды они впятером разогнали три армии и заставили пойти на мирные переговоры трех упрямых ослов! А ведь война должна была начаться со дня на день! Они устраивали революции и военные перевороты на колониальных планетах! Туда, где дипломаты садились в лужу, а военный конфликт обошелся бы Федерации слишком дорого, посылали «Жнеца». Невероятное количество успешных операций, более четырех лет постоянных побед! Штабные аналитики просто слюни пускали и за голову хватались, когда разбирали их операции. Тонкий психологический расчет и ювелирное исполнение! А его последняя операция? Она станет просто классикой тактики и разведки. Я уже говорил Анджею, что ему надо преподавать в военной академии, а он только глаза закатывает и говорит, чтобы не доставал его всякими глупостями.

Один с печалью посмотрел на танцующих людей.

- Младший внучек тоже порох, а не омежка. Без страха и жеманства, честный до боли и искренний, как бриллиант. А Эмиль? - Один подмигнул Кайри. – Ээ, да что тут говорить! Ты и сам знаешь, что он кажется милым тихоней, но попробуй тронуть, снесет голову и не поморщится!

- Как сказал один наш знакомый - клинок в бархатных ножнах, - Кайри задумчиво покивал головой. - Наверное, за это можно поблагодарить его папочку, чтобы воспитать таких детей, надо самому быть достаточно сильным человеком!

- Я как-то об этом не подумал, - удивился Один. Он встал и одернул китель. – Пойду-ка еще раз попытаюсь поговорить с Аллистэйром. А то в прошлый раз я едва сдержался, чтобы не открутить его манерную голову. Не человек, а заноза в заднице. Болит, а самому не достать! Ну, может, если я его детей похвалю, он не будет на меня шипеть, как бикфордов шнур?

Один так и поступил и, кивнув Кайри, ушел на розыски сына и зятя. Альфа, постояв немного в одиночестве, отправился на розыски Эмиля. Каково же было его изумление, когда он увидел его в компании Мадлена и супругов Ранзани. Они о чем-то очень бурно расспрашивали Эмиля, хватая при этом того за руки и обнимая, будто потерянного родственника. Омега выглядел растерянным и слабо улыбался, как будто его застали врасплох. Мадлен обернулся и так злобно посмотрел на Кайри, что тот решил лучше не соваться. Тем более что с Ранзани у него были натянутые отношения.

А тем временем Эмиль, загнанный в угол, слабо сопротивлялся. Мадлен не удержался и поговорил с родителями Тая еще на свадьбе Анджея, хотя прекрасно знал, что от разговора надо было воздержаться, по меньшей мере, до исхода операции. А теперь Эмиль оказался окружен со всех сторон без шанса на побег. Более того, рассчитывать на помощь Кайри было невозможно, ведь в этом случае он узнал бы о Тае до операции. Эмиль уже знал его взрывной и упертый характер. Этот альфа выкопает Тая из любых трущоб и не поморщится. А Тай заслуживает шанса встретить свою пару на равных…

Эмиль не знал, как себя вести. Он несколько иначе представлял себе знакомство с родителями Тая, но они так неожиданно свалились ему на голову. Убегая от Кайри и его признаний, он буквально влетел в Мадлена, стоявшего рядом с рыдающими родителями Тая. Голова и так слегка кружилась от того потрясения, когда Эмиль увидел в руках Кайри бархатную коробочку с кольцом. Самым смешным в этой ситуации было, пожалуй, то, что Эмиль уже был готов ответить согласием на предложение Кайри, но… Но только, если он скажет это вместе с Таем!

Хотелось посидеть в одиночестве, подумать о Кайри и Тае, о том, что скоро случится. А вместо этого он попал в объятия взволнованных и страдающих родителей Тая. Сияющий Мадлен представил их друг другу. Отец Тайсона, Давид, был крупным, суровым на вид мужчиной с глубокими морщинами на лбу и вокруг рта. В противовес ему папа Тая был миниатюрным омегой с изящными маленькими руками и очень красивыми оленьими глазами. Звали его Сидни, что значило непоседа. И это имя подходило ему как нельзя лучше. Хрупкий омега был подвижным, как ртуть, и очень эмоциональным. Он успевал одновременно плакать, сморкаться, хватать Эмиля за руки, бросать счастливые реплики мужу и общаться с Мадленом. Тот в свою очередь едва успевал вставить слово о том, как он взволнован, и рад за друзей. При этом он время от времени бросал яростные взгляды в сторону Кайри. И почему супруги Ранзани решили, что именно Эмиль нашел их сына? Ведь в действительности Тай сам появился на его пороге. Омега попытался донести до них эту простую мысль, когда папа Тая просто набросился на него с объятиями.

Порыдав немного на плече Эмиля, Сидни Ранзани немного успокоился и устроил ему форменный допрос. Где живет их потерянный ребенок, как его здоровье, хорошо ли питается, что собирается делать и почему до сих пор не появился дома?! Эмиль пытался честно отвечать на вопросы, хотя некоторые из них ставили его в тупик и заставляли чувствовать себя беспомощным или бесчувственным эгоистом. Он никогда не был в доме у Тая и то, что тот жил в приюте для инвалидов, он знал только со слов Бо. И даже не то, чтобы ему было неинтересно увидеть, как живет альфа, просто все как один твердили, что одинокому омеге нечего делать на минус пятом уровне, а Тай сам ни разу не пригласил его к себе. Эмиль подозревал, что тому было неловко от того, что живет в подобном заведении, и поэтому омега никогда не навязывался, предпочитая приглашать альфу в гости и между делом накормить его.

Родители Тая сразу загорелись идеей найти и привести домой потерянного ими сына и, конечно же, предоставить ему самое лучшее лечение, питание, уход, а так же любовь и ласку. Они ведь давно похоронили его и не переставали оплакивать все эти годы. А тут такая неожиданная радость младшенький сынок, их краса и гордость, жив и почти здоров! А зрение, это такие мелочи, тем более, врачи говорят, что операция несложная! Это просто чудо! Надо быстрее найти, обнять, обласкать неразумное, но такое любимое чадо! Тем более, что Тайсон теперь едва ли не единственный дееспособный наследник.

Старший сын затерялся в космосе. Он давно уже отказался от семьи и теперь вряд ли вернется. Средний сын, будучи под изрядным кайфом,