Дневник, 1917-1921 - Владимир Галактионович Короленко

4) Миркин Самуил Меерович, за акт‹ивное› участие в спекул‹ятивной› деятельности Аронова — расстрелян.

5) Ткаченко Ив. Тимоф. и Прядко Петр Антон., милиционеры, обвиняемые в преступл‹ении› по должности и превышении власти, выразившемся в освобождении арестованного. Постановлено применить высшую меру наказания расстрел, но, принимая во внимание социальное положение, незаможные крестьяне, заменен расстрел условным заключ‹ением› на один год.

6) Кривенко Леонтий Антонович, обвиняемый в выдаче совработников белогвардейцам. Постановили: преступление считать недоказ‹анным›, дело прекратить и гражд‹анина› Крив‹енко› из-под стражи освободить.

7) Головко Филипп Демьянович, обвиняемый в петлюровщине, бандитизме и дезертирстве.

Пост‹ановлено›: преступл‹ение› считать недоказанным, гр‹ажданина› Головко освободить.

8) Кисломедов Кузьма Ив., обвин‹яемый› в контрреволюции.

Пост‹ановлено›: применить к гр. Кисломедову высшую меру наказ‹ания›, но, принимая во вним‹ание› социальное полож‹ение›, считать приговор условным на 1 год.

9) Резник Емел. Ермолаевич — порча телеф‹она› путем разруш‹ения› телеф‹онной› сети.

Пост‹ановлено›: принимая во вним‹ание› соц‹иальное› положение («незаможный крест‹ьянин›») — применить условный расстрел[72] сроком на 1 год.

10) Балыш Гавриил Алекс., — участие в петлюр‹овских› бандах.

Пост‹ановлено›: обвинение доказано. Заключение в концентрац‹ионный› лагерь сроком на 1 год.

11) Шамро Трофим, бывший председат‹ель› яготинского волисполкома, обвиняемый в выдаче совработников деникинцам.

Пост‹ановлено›: обвинение доказано, но, принимая во вним‹ание› соц‹иальное› полож‹ение› (незаможный крестьянин), — условно заключить в концентрац‹ионный› лагерь на один год, лишить права занятия ответствен‹ных› должностей в советских учрежд‹ениях› (Известия № 11, 12 июня 1920).

То же заглавие в след‹ующем› No.

12) Морозов Лукьян Ив. и Рогачевский Мих. Евсеевич, обвин‹енные› в преступлении по должности, выразившемся: первый — в продаже каз‹енного› имущества, второй — в покупке такового.

Пост‹ановлено›: расстрел, но, принимая во вним‹ание› амнистию, объявл‹енную› 4-м Всеукр‹аинским› съездом советов, — заменить 5 годами заключ‹ения› в лагере.

13) Фрадкина Вульфа Лейзерова — сокрытие мешков от учета.

Пост‹ановлено›: мешки конфисковать, дело прекратить.

14) Василенко Антонина Филипповна — сокрытие медикам‹ентов› и спекулятивного товара.

Пост‹ановлено›: принимая во внимание смерть Василенко Фомы, которому принадлежал товар, — дело прекратить, а товар конфисковать.

15) Брук Бенцион-Абрам-Мовша — хранение денежных крупных знаков керенками, николаевскими и др.

В концентр‹ационный› лагерь на 6 месяцев, отобранные деньги конфисковать.

16) Скляр Вас. Павлович. Сокрытие вещей бежавшей буржуазии.

Пост‹ановлено›: доказано. Концентр‹ационный› лагерь на 1 год.

17) Конюшенко Алекс. Конст. и Ботвинников Борис Невелович. Хранение золотых и серебр‹яных› монет и спекул‹яция› овсом.

Дело прекратить. Монеты и овес конфисковать.

18) Дененбург Зельман Бернович. Сокрытие мешечных костюмов военного обр‹азца›.

Концентр‹ационный› лагерь на 1 год, товар конфисковать.

19) Рабкина Елизав. Степ. — спекуляция деньгами и разными товарами. Дело прекратить, серебр‹яные› и золотые монеты конфисковать, серебр‹яные› и золотые вещи, нитки и табак возвратить (не превышая нормы).

20) Котухов Мих. Якимович, Шатало Сазонт Герасимович и Дорогач Александр Конст. — расхищение товара во время эвак‹уации› деникинцев.

Не доказано, дело следствием прекр‹атить›.

21) Старостенко Андрей Андреевич — бегство с белогвардейцами.

Дело прекратить, из-под ар‹еста› освободить.

22) Тончаковский Александр Георг. — выдача совработников. Не доказано. Прекратить.

23) Клинцик Георгий Эбергардович — служба в деник‹инской› армии.

Дело сл‹едует› прекратить.

24) Сахарова Инна Александровна — принадлежность к к‹онтр›разведке деник‹инской› армии.

Не доказано. Прекратить.

‹4› 17 июня

Мне говорили, но не знаю, насколько верно, что расстреливали еще многих без сообщений.

На днях с одним моим знакомым случилось следующее происшествие. К нему явились 2 челов‹ека› с револьверами и потребовали, чтобы он ехал с ними. «Куда и зачем?» — «Увидите».

Вышли, сели на автомобиль. Поехали, но не в Ч.К. и ни в какое из известных учреждений, а на Панянки. Он стал удивляться и спрашивать, в чем дело…

— Вы сами знаете, в чем дело. Ведь вы служили в совнархозе.

Не помню точно, но речь шла о продов‹ольственном› учреждении.

— Никогда не служил.

— Ну, рассказывайте. Как не служили!

— Так и не служил никогда.

И он перечислил те учреждения, в которых служил. По-видимому, тон искреннего удивления говорившего поразил таинственных незнакомцев… Они остановились и отпустили его, наказав строжайшим образом, чтобы он никому не рассказывал об этом приключении. Что это?.. Неужели Ч.К. решила уже обходиться даже без допроса?..

6/19 июня 1920

Смутные известия о Киеве. Он занят поляками и петлюровцами, и после этого неизвестно, кто им владеет. С одной стороны, сов‹етские› газеты пишут, что поляки отступили и находятся в затруднит‹ельном› положении, с другой — телеграммы принимаются только до Дарницы (под Киевом). В газетах от 13-го были известия, что «Красные войска взяли Киев. Панские сынки перед уходом взорвали Владим‹ирский› собор, гор‹одской› водопровод, электрич‹ескую› станцию, пассажирскую и товарную станции Киева»[73].

Итак — новые варварские разрушения! По этому поводу рассказывают след‹ующую› историю: к местному архиерею пришли 2 или 3 чекиста и… подошли под благословение!.. Оказалось, что они пришли с предложением: объявить в церквах и обратиться с воззванием к населению о том, что поляки и петлюровцы взорвали «Святой Владимирский собор». Архиерей отказался «вмешиваться в политику» и теперь арестован.

Один мой знакомый встретил крестьянина из Лукищины (село верстах в 10-ти от Полтавы). Тот рассказал, что за припасами к ним теперь приезжать неудобно: молодежь вся в лесах, а старики забраны в город (около 160 чел.), поселены где-то около Киевского вокзала, и там им читают лекции о значении и преимуществах коммунизма. Дело безнадежное. «Хитрые хохлы» прикинутся, конечно, обращенными, как они это делают в разговоре со всеми коммунистами. Те приезжают и рассказывают с восторгом о своих легких успехах, а между тем если есть что-ниб‹удь› достоверное о «чувствах народа», то это — глубокая ненависть к коммунизму, питаемая в деревне, особенно украинской! Когда во время свидания с Раковским я ему сказал, что «надо признаться, коммунисты пользуются глубокой ненавистью деревни», — то он ответил уверенно:

— Это теперь уже изменилось!

Рассказывают, что повстанцы проникают порой в город ночью и обезоруживают часовых у вокзалов. При этом будто бы последние тоже довольны, что их не убивают и даже не избивают, а только отбирают оружие. Неизвестно, насколько тут правды, но слухи характерны: они выражают общее настроение среды, рождающей эти слухи.

После того как последний поезд с русскими детьми уехал в Москву и увез последнюю стайку колонистов (было это 15/28 мая), — мне доставили следующий плод детского коллективного творчества. Мне уже раньше рассказывали об этой песенке, которую дети сами сложили, положили на музыку (вероятно, какой-нибудь известный ранее мотив) и пели хором:

Прощай, колония родная,

Прощайте, все мои друзья,

Прощайте, нивы золотые

И голубые небеса!

Не будем больше мы резвиться,

Не будем ягод собирать,

А станем целый день учиться

И вечерком лишь отдыхать.

Отвыкайте, наши