Трафальгар. Люди, сражение, шторм - Тим Клейтон

призовая команда проигрывает битву с поступлением воды. Откачка была чрезвычайно тяжелой работой. На «Редутабле» было шесть насосов, все они находились на нижней палубе в районе грот-мачты, но четыре из них были повреждены в бою. Насосы забирали воду из льяльных колодцев и направляли ее к шпигатам. Насосы приводились в движение колесами, снабженными вымбовками — рукоятками, которые можно было удлинить, чтобы позволить двадцати или тридцати мужчинам работать с каждым насосом одновременно. Но, как объяснялось в одном британском руководстве, это была самая неудобная и наименее популярная работа на корабле: "Найдется немного офицеров, которые могли бы не знать, с какими трудностями приходится загонять людей на работу с насосами при значительном поступлении воды внутрь корпуса. Это напрягает поясницу, воздействует на мышечные части рук подобно сильным ревматическим болям и натирает ладони". На «Редутабле» люди поочередно работали двумя оставшимися насосами. Поскольку корабль определенно тонул, у них был действенный стимул работать, но, тем не менее, наступило изнеможение.

Приз-мастеру[68] Томасу Риду стало ясно, что необходимо покинуть корабль, но из-за сильного волнения он не был уверен, смогут ли его соплаватели спасти его и его людей. Если помощь не прибудет, они все утонут. Он подал сигнал бедствия на «Свифтшур» и стал вглядываться сквозь проливной дождь, чтобы увидеть, что делает экипаж корабля. Реакция была мгновенной. Капитан Уильям Резерфорд и его люди спустили все шлюпки в бурные волны. Их было пять длиной от двадцати пяти до тридцати двух футов и небольшой восемнадцатифутовый ял.

С минимальным количеством гребцов они сражались с бурным морем, и пенные гребни волн окатывали их, а брызги ослепляли, в то время как британские моряки пытались приблизиться к возвышавшемуся над ними тонущему кораблю. Когда стало ясно, что корабль идет ко дну, французская команда вынесла своих раненых наверх и положила их на квартердек. Раненые, должно быть, поняли, что у них мало шансов: даже здоровым людям было трудно спуститься с борта корабля. Шлюпки «Свифтшура» отплыли обратно, увозя Томаса Рида и большинство моряков призовой команды, а также около сотни французов и несколько человек с «Темерера».

Уже почти стемнело, и Резерфорд решил, что слишком опасно вновь посылать шлюпки. Буксирный канат все еще был цел, и существовал небольшой шанс, что «Редутабль» продержится на плаву до утра, но никто по-настоящему в это не верил. "Что усугубляло ужасы этой ночи, — писал мичман Джордж Баркер, — так это наша неспособность спасти их всех, поскольку мы больше не могли подвергать опасности жизни наших людей в открытых шлюпках, отдавая их на милость бурного моря и неистового штормового ветра".

Лейтенант Томас Сайкс умолял разрешить ему совершить еще один заход. Неохотно Резерфорд отдал ему баркас — самую вместительную шлюпку, и тот отправился в темноту. Волнение настолько усилилось, что не было никакой возможности подойти вплотную к французскому кораблю. Но Сайкс заметил, что, когда гибнущий корабль кренился на подветренный борт, появлялась возможность "перетащить в шлюпку столько полузатонувших несчастных, сколько получалось". Он оставался в море так долго, что Резерфорд уверился в гибели баркаса. Томас Рид, который был приз-мастером, попросил разрешения вернуться к гибнущему судну и поискать баркас. Резерфорд дал Риду катер, и тот отправился к французскому судну. Когда он обнаружил, что Сайкс все еще пытается снять людей с «Редутабля», Рид присоединился к этим героическим усилиям. Они продолжали это делать, пока обе шлюпки не заполнились. В общей сложности они спасли еще девяносто семь человек.

К тому времени, когда они уходили, корма «Редутабля» почти полностью ушла под воду, и вскоре после девятнадцати он затонул. На его борту оставалось около 300 человек, а многие плавали поблизости, большинство из них были ранены. Поскольку ветер все усиливался, кэптен Резерфорд отказался снова посылать шлюпки в море в условиях, когда все они наверняка погибли бы. Джорджа Баркера преследовали голоса во время шторма: "Это была самая ужасная сцена, которую только можно себе представить, поскольку мы отчетливо слышали крики несчастных людей, которым мы больше не могли помочь".

Ближе к рассвету ветер стих до умеренного, хотя волнение оставалось проблемой. Но дневной свет не выявил ничего, кроме обломков. «Редутабль» исчез, и не было видно никаких признаков выживших. Затем, около девяти утра, впередсмотрящий крикнул, что он видит несколько импровизированных плотов с цепляющимися за них фигурами. Снова спустили на воду шлюпки, которые обошли вокруг, неутомимо вытаскивая из моря измученных людей. Они вернулись с пятьюдесятью четырьмя мужчинами и помогали им с прыгавших на волнах шлюпок взобраться по крутым бортам раскачивавшегося «Свифтшура»:

Когда шлюпки подошли к нам, многие из этих несчастных не могли подняться по борту корабля, так как большинство из них не только теряли сознание от усталости, но и были ранены самым ужасным образом, а некоторые скончались в шлюпках до того, как подниматься на борт. Они были совершенно измучены борьбой за выживание, проведя всю эту бурную ночь на нескольких расшатанных досках, открытых всем невзгодам погоды.

Выжившие и спасенные утром довели общее число французов, снятых с «Редутабля», до 169, из которых семьдесят были ранены. «Нептун» обнаружил еще троих плававших на обломках и вытащил их на борт. Пятеро членов экипажа «Свифтшура» утонули на французском корабле вместе с двенадцатью с «Темерера» и двумя с «Фебы».

Фрэнсис Бофорт изобрел свою «Шкалу Бофорта» для измерения скорости ветра осенью 1805 года, в то самое время, когда разыгрался этот шторм. Выбирая оригинальные термины для обозначения различной силы ветра, Бофорт, лейтенант флота, "просто формализовал и принял термины, которые к тому времени вошли в обиход". В шканечных журналах тогда уже использовались почти все термины, которые использовал Бофорт, и в тех же значениях, которые придавал им Бофорт.

В шканечных журналах кораблей флота Коллингвуда зафиксировано, что 22 октября ветер усилился с «умеренного» до «свежего», затем до «сильного ветра» утром, до «очень крепкого ветра» к полудню и «штормового» во второй половине дня. Ветер оставался на уровне штормового с неистовыми шквалами примерно до рассвета 23 октября.[69]

Количество парусов, поднятых кораблями, согласно записям в их шканечных журналах, соответствовало условиям сильного шторма силой от девяти до десяти баллов. Они опустили брам-стеньги и полностью зарифили марселя. Один или два корабля, например «Дефенс», пошли на шаг дальше и полностью убрали марселя, оставив только нижние паруса. Некоторые попадали в неблагополучное положение, вероятно, из-за сильных шквалов и внезапных, предательских изменений направления ветра, которые были характерны для этого шторма по мере