Позывной «Хаос». Обучаясь быть лидерами - Джеймс Мэттис

ИСКУССТВО РУКОВОДИТЬ

Мой стиль ведения боевых действий просто отражает образ действий морской пехоты, и проистекает из того, что Корпус не может смириться с поражением, даже когда высаживается на вражеский берег, имея противника впереди и океан за спиной. Военно-морские силы ограничены в своей боевой философии тем, что могут нести корабли, поэтому они не могут полагаться на подавляющую численность или тяжелую бронетехнику. Это сила, в которой мастерство, храбрость, хитрость и инициатива объединяется в свою собственный стиль маневренной войны; маневр, который обретает форму в интеллектуальной, физической и духовной сферах.

Среди морских пехотинцев хорошо известно, что самая большая честь для нас — сражаться вместе с нашими товарищами, моряками и морпехами. Я знаю, что наши солдаты, летчики и береговая охрана чувствуют то же самое. Ни один морской пехотинец никогда не бывает одинок, он несет в себе воинский дух, передаваемый от поколения к поколению, который сплачивает и объединяет воинов — это электрическое силовое поле эмоций. Если мы не находимся на передовой, то поддерживаем девятнадцатилетнего пехотинца, который там находится. В Корпусе признается, что общий успех в конечном итоге зависит от тех, кто находится на переднем крае, и именно поэтому при каждом повышении по службе я испытывал сомнения — несмотря на то, что у меня возникало некоторое удовлетворение от того, что я соответствовал необходимым требованиям продвижения на новую должность, я считал, что не смогу хорошо выполнять свою работу, если потеряю связь с теми, кто находится на передовой и выполняет приказы, находясь на острие опасности.

Чтобы воплотить эту обширную философию морской пехоты в своем собственном аутентичном стиле руководства, я обращался за помощью к историческим примерам и ветеранам Вьетнама, чей опыт привнес в мою жизнь здоровую дозу реальности. Меня формировали и оттачивали грубые камни этих ветеранов, наставляли сержанты и капитаны, которые пробирались через рисовые поля и джунгли, сражаясь с жестоким врагом на каждом шагу. Я понял тогда и верю в это сейчас, что каждому нужен наставник (или каждый должен быть наставником) — и что никому не нужен тиран. И в то же время, чтобы овладеть своим ремеслом, не обойтись без постоянной учебы. Жизнь вместе с историей порождает свой собственный амортизатор, потому что вы быстро выясняете, что существует множество старых решений новых проблем. Если вы не прочитали сотни книг, не учились у тех, кто проходил всё до вас, вы функционально неграмотны — и вы не можете быть тренером и не можете руководить. История зачастую освещает темный путь впереди; но даже если это будет тусклый свет, то это лучше, чем ничего. Если вы не можете быть восприимчивым, аддитивным лидером, то вы подобны растению в горшке, стоящему в углу холла гостиницы: вы выглядите красиво, но не добавляете сути к миссии вашей организации.

Среди учебных классов в Куантико и тренировочных полигонов и полей сражений я отбирал информацию, чтобы понять реалии войны. С точки зрения лидера, отправной точной является замысел, и в армии «замысел командира» имеет особое значение, требующее времени и размышлений. Командир должен сформулировать свою релевантную, относящуюся к реальности, цель, а замысел — это официальное заявление, в котором командир ставит себя на кон. Замысел должен направлять к реализации общей миссии, он должен быть достижимым, его должны четко понимать, и в конце концов он должен обеспечивать выполнение поставленной перед подразделением задачи. Ваш моральный авторитет как командира в значительной степени зависит от качества этого основополагающего указания и чувства уверенности ваших солдат в нем; от ожидания, что они будут проявлять свою инициативу, согласовывая действия подчиненных. Вы должны стимулировать, развивать инициативу подчиненных, а не душить ее.

Если подводить итог способам руководства и лидерства, которые я выстроил на основе стремления морской пехоты к действию, то он будет прост: как только я задавал темп, последующая скорость, столь ценимая мной, всегда основывалась на инициативе подчиненных. Этот руководящий принцип заставлял прилагать усилия, которые должны были сделать скорость реальностью. Скорость необходима, будь то в спорте, бизнесе или в бою, потому что время — это наименее щадящий, невосстанавливаемый ресурс в любой конкурентной ситуации. Вместо заранее продуманных, методичных и синхронизированных усилий, которые, как мне казалось, подавляли инициативу подчиненных, я научился отдавать предпочтение плавному выполнению задач сплоченными командами (теми, которые могли быстро адаптироваться к потрясениям на поле боя). На самом деле именно инициатива подчиненных всегда вытаскивала моих ребят из тех передряг, в которые я их загонял, а мои ошибки были моими собственными.

Подобная инициатива должна специально поощряться в любой организации. В выбранной мною области — в военном деле — это начинается с овладения военным искусством и наукой на таком высоком уровне, что мы начинаем чувствовать, когда необходимо отойти от доктринальных положений, которые служат лишь отправной точкой для принятия решений; однако подобно джазмену, способному импровизировать, знать устав необходимо, чтобы иметь возможность сдвинуться с известной точки.

Овладение военным искусством и наукой также означает понимание стратегии и процесса планирования. Стратегия — это сложно (если только вы не дилетант), вам нужно думать, пока не заболит голова. Я всегда подчеркиваю, как расширить конкурентное пространство для решения проблем. Планирование, которое просто является другим словом для упреждающего принятия решений, является столь же строгим, а на войне — постоянным, нескончаемым процессом.

Достигнув высокого звания, я прилагал дополнительные усилия, чтобы поддерживать связь с теми, кто вносил свой вклад в [воинское] формирование, которому предстояло сближаться с противником и уничтожать его. Эта духовная связь основывалась на моей памяти о том, каково было тем, кто шел на вражеские минные поля или патрулировал оспариваемую территорию, где на кону стояли жизни людей. И когда я работал над тем, чтобы сбалансировать риск и не рисковать их жизнями на тактическом и оперативном уровнях, эта связь была очень важна. Но в убедительной аргументации против стратегических авантюр я оказался менее успешен.

По сути, только гармония поля боя могла обеспечить ту скорость, которую я искал, чтобы разбить врага, и она требовала четко сформулированных замыслов на самом верху, переосмысленных на каждом уровне командования так, чтобы они соотносились с их частью прилагаемых усилий. Если цель командира четко понимается всеми, то синергию усилий можно поддерживать постоянно, начиная со старших по званию — где она не менее необходима — и заканчивая самыми молодыми солдатами на передовой и на палубных плитах. В рамках данной книги это