«Любимые, ждите! Я вернусь…». Фронтовые письма 1941–1945 гг. - Нина Константиновна Петрова

30.06.1944 г. Дорогая, любимая Аня! Наконец, догнали твои письма. Позавчера получил три и две книги. Спасибо, дорогая, огромное спасибо.

Время наше и дела наши такие, что в письмах много философствовать уже нет времени, и возможности. В прошлом своем письме я написал, что под нашими ногами оказался белорусские поля. 23 июня 1944 г. мы начали великое дело, а 25 июня 1944 г. Валя на бревне и под артобстрелом форсировал Западную Двину, а вчера в 22–30 мы уже вступили в Западную Белоруссию.

Великое время, великие дела. О наших делах, ты, конечно, по сводкам, знаешь. Следи за ними внимательнее, а среди фамилий командиров ищи гвардии полковника Васильева. Все творимое нами сейчас и виденное в письме не расскажешь, да и по правде, не до этого. Скоро, дорогая, с тобою встретимся и тогда расскажу все.

Одним словом, экзамены сдаем на «отлично». Надеюсь, что твои экзамены тоже успешные. Смелее, Аня! До Великого дня остается немного, жди его и жди меня. За такое коротенькое письмо не обижайся. Пойми, что действительно нет возможности. С боями продвигаемся за сутки 30–33 км. Дело не шутейное. Ты это поймешь сама. Не забывай меня! Пиши почаще! Твои письма для меня все. Привет и поклон родителям…

Твой Валя.

04.07.1944 г. Здравствуй, дорогая моя Анечка!

Вот пришли какие времена – даже написать коротенькую записочку и то трудно найти возможность. Не обижаешься ли ты на меня, дорогая? С тех пор, как я написал предыдущее письмо, мы ушли далеко вперед на запад и в данное время находимся уже на подступах к Советской Литве сколько замечательных эпизодов наступательных боев, сколько трогательных картин волнующих встреч со страдавшим под фашистским игом населением, сколько воспоминаний, встреч со своими боевыми друзьями – народными мстителями. Все это тебе я расскажу потом при встрече, когда добьемся того долгожданного дня…

Прости, что длинные письма писать воспрепятствует обстановка, могу лишь сообщить тебе, что жив, здоров, бодр духом, иду вперед.

Пиши почаще. Привет и поклон твоим родителям, а также твоим маленьким друзьям-соседям…

Твой по-прежнему Валя.

11.07.1944 г. Дорогая моя!.. Итак, я уже в Советской Литве. В данную минуту сижу в кабине одной из машин французской марки – трофея. Теперь в этой машине я стал возить свой отдел штаба. Так как машин у нас стало теперь очень много (конечно, трофейных), то водителей не достает, то сам за шофера, ибо люблю технику.

Сегодня добровольно взялся отвезти раненых в медсанбат. Отъехал километров десять – сорвалось сцепление. Пришлось ехать по полям, израненным снарядами, по бездорожью, а потом по очень плохой дороге и сорвал сцепление. В литовской деревушке-хуторке мобилизовал подводу, отправил раненых и медсестру в медсанбат, с попутчиками сообщил, чтобы прислали с автороты аварийную машину и вот сижу и «загораю». В мыслях ты.

Свой экзамен сдаем неплохо. Требуется чрезмерная энергия. В недостатке смелости никто не обвиняет нас некого. В общем, 1941‑й год перевернулся теперь в нашу пользу. Ты это сама видишь во всем. Можно уверенно сказать, что войне и фашизму приходит доскональный капут Жизнь наша вообще, в частности и моя, проходит в постоянных боевых буднях и очень энергично. Этими словами, думаю, можно обрисовать наше положение полностью.

Жив, здоров, настроение отличное, на душе легко. Только очень скучаю по тебе…

Твой Валя.

17.07.1944 г. Дорогая Анечка! Сегодня 17 июля – день моего рождения… Этот день в этом году мне пришлось встретить в условиях жарких боев. Разница с прошлым годом состоит в том, что сейчас мы успешно наступаем и уже находимся в советской Литве. Перед нами Восточная Пруссия – берлога бешенного зверя.

Я сегодня счастлив тем, что первое поздравление было от тебя. Только позавтракали и тут как тут твое дорогое и милое письмо с «анютиными глазками». Спасибо, дорогая, спасибо. Спасибо и за письмо и за поздравление. Постараюсь, чтобы следующий год своей жизни был не менее полезным, ибо ты тоже призываешь меня к этому.

В жизни своей изменений пока что нет: все время мы в наступательных буднях, в движении. Все посвящено одной цели – победа. Только поэтому при всем желании писать много нет возможности. Ты это сама понимаешь и надеюсь, что сердиться на меня не будешь. Настроение прекрасное, тем более сегодня, ибо и день для меня лично памятный, ты, моя дорогая, со мною. Я мысленно сейчас не в Литве, а на набережной в Калинине. Пиши по возможности чаще, помня, что письма твои для меня – это ты сама…

Твой Валя.

08.08.1944 г. Любимая!

Вот и я. Погода способствует Красной армии. Сухие, почти что жаркие дни являются как нельзя лучшим подспорьем нам в этом величественном наступлении.

Я знаю, что получился большой перерыв и возможно, ты соскучилась. Давно собираюсь подольше поговорить с тобою, но не позволяли: время, условия, обстановка. Вчера утром получил сразу два твоих письма. Спасибо, родная, что не забываешь и радуешь меня своими успехами.

Сегодня я с тобою, сегодня я имею возможность и хочу подольше поговорить с тобою. Хочу глубоко заглянуть в твои искренние глаза, хочу погладить твои непослушные, а вечерком хочу пойти с тобою на набережную. Прекрасно должна выглядеть Волга со своими спокойными волнами при закате солнца. Рядом с нами сейчас одно латвийское озерцо. Я любуюсь его зеркальной поверхностью. Озеро длинное и мне кажется, что вот-вот из тех кустов вынырнет белоснежный пароходик. Это мечта. Эта мечта-представление забрасывает меня на несколько лет назад и в то же время уводит и в неведомую будущность.

Да, я сегодня имею возможность думать только о тебе, быть наедине с тобою, чтобы никто не помешал нашему уединению, временно все забыть, оставив в своем воображении только тебя и все то, что связано с тобою, с твоим именем. Как же так получилось, чем же я заслужил этого. «Не было бы счастья, да несчастье помогло» – гласит народная поговорка.

Прекрасные лунные ночи. Изредка, в перерывах боев, они бывают так тихи и спокойны, что, кажется даже и никакой войны нет, что многомиллионный и многонациональный советский народ по-прежнему продолжает свой мирный труд, строя счастливую жизнь. В такие минуты хорошо любоваться всем, что окружает тебя: ясным лунным небом, самой луной, тихими латвийскими лесами и зеркальными озерами. В такие минуты твой взор упрямо старается сторониться и зарев пожарищ и картин догорающих строений. Хорошо любоваться луной, этой тихой и скромной свидетельницей всех последствий и бедствий жарких сражений. Ты следишь за ней, как она ныряет под облака и, вынырнув, тихо плывет