Змея, крокодил и собака - Барбара Мертц

Сайрус поставил мою палатку на некотором расстоянии от других, осознанно попытавшись обеспечить мне уединение настолько, насколько позволит местность. Возможности оказались не так уж велики, поскольку в самом широком месте вади не превышал несколько сотен футов. Мою палатку разбили на склоне каменной осыпи, граничившей с утёсами. Взяв ботинки в руки, я прокралась вдоль основания осыпи. Даже наши друзья-египтяне друзья носили здесь сандалии, ибо толстые покровы, в которые превратились их подошвы за годы босохождения, недостаточно защищал от острых камней, засорявших дно каньона. Мои толстые чулки служили мне ничуть не лучше, но я не осмеливалась надеть ботинки до тех пор, пока не отошла на некоторое расстояние и не скрылась из поля зрения обитателей лагеря за серией напластований.

Было исключительно жарко и абсолютно тихо. Единственная тень высилась на крутом, рыхлом, осыпающемся склоне у подножия скалы. Поскольку настоятельно требовалось спешить, мне пришлось следовать извилистой тропкой среди валунов в разгаре солнечного света. Если бы я так не спешила, то наслаждалась бы прогулкой. Впервые за много дней я оказалась в одиночестве.

Естественно, я крепко держала зонтик и обшаривала острым взглядом окрестности, но предпочитала доверять тому шестому чувству, которое предупреждает о скрытой опасности. Такие люди, как я – восприимчивые к окружающему и часто подвергавшиеся насильственному нападению – развивают это чувство до исключительной степени. Оно редко подводило меня.

И не могу объяснить, почему в данном случае оно оказалось бесполезным. Без сомнения, я была озабочена обдумыванием беседы с Кевином. Мужчины, должно быть, в течение некоторого времени лежали скрыто и неподвижно, потому что я определённо слышала звуки чьих-то шагов, спускавшихся по склону.

Они не выходили из укрытия, пока я не миновала первого из них, так что одновременно с их появлением я обнаружила, что путь к отступлению отрезан. Второй человек выскочил из засады напротив меня, впереди появились ещё двое. Они выглядели очень похожими из-за своих тюрбанов и грязных халатов, но одного из них я узнала. Мохаммед не сбежал. Я восхитилась его упорством, но мне не понравилось, как он скалился в мою сторону.

Поверхность скалы была изрыта бесчисленными щелями и трещинами. Некоторые из обрушившихся валунов были достаточно велики, чтобы скрывать не одного, а нескольких мужчин. Скольких противников мне предстояло одолеть? Твёрдо вцепившись в зонтик, я продолжала раздумывать об альтернативах с быстротой, которую моя размеренная проза не в состоянии передать.

Побег в любом направлении стал бы безумием. Я не могла так быстро вскарабкаться на скалу, чтобы ускользнуть от преследователей. Быстрое наступление привело бы меня прямо в ожидавшие руки двух врагов, медленно продвигавшихся ко мне. Отступление – не бегство, но обдуманный, расчётливый уход – на восток, в том направлении, откуда я пришла, казалось, предоставляло больше шансов. Если бы я смогла избавиться от единственного человека, загораживавшего мне путь.

Но, стоило мне переложить зонтик в левую руку и потянуться за пистолетом, эта надежда рухнула под треск и хруст гальки. На помощь своим соучастникам с востока изо всех сил спешил ещё один человек. Я боялась, что у меня не так уж много шансов вывести из строя двоих или ускользнуть от них. Ручное оружие не обладает большой точностью (за исключением очень близкого расстояния), а мне придётся бежать во время стрельбы. Но иного выхода нет.

Однако стоило этому новому человеку появиться в поле зрения, как мои пальцы застыли на стволе пистолета (неожиданно повернувшегося в моём кармане). Удивление парализовало каждую мышцу. Передо мной возник Эмерсон – простоволосый, багроволицый и невероятно стремительный. С криком: «Беги, чёрт тебя побери!» – он бросился на удивлённого египтянина, обрушив его на землю в виде груды грязной ткани.

Я поняла, что приказ адресован мне, и, естественно, не стала возражать против того, как он был высказан. Неожиданное появление и внезапность действий Эмерсона привели наших противников в мгновенное замешательство, и я без труда опередила ближайшего ко мне бандита. Однако все они чуть ли не наступали нам на пятки, так что, когда Эмерсон поймал меня за руку и побежал, таща за собой, я полностью согласилась с его решением. Впрочем, мне хотелось бы, чтобы он преодолел собственные предрассудки против огнестрельного оружия. Винтовка нам бы очень пригодилась.

Мы находились на расстоянии более мили от лагеря, и я не видела способа вернуться, не будучи пойманными. Неужели он пришёл один? Или помощь задержалась в пути? Вопросы переполняли мой разум, но я слишком запыхалась, чтобы сформулировать их – и, вероятно, к лучшему, потому что у Эмерсона явно не было настроения пускаться в дебаты. Обогнув скалу, он резко повернул направо, схватил меня за талию и бросил на скалистый склон.

– Вперёд, – выдохнул он, подчеркнув приказ резким ударом по подвернувшейся части моей анатомии. – Через эту дыру. Шевелись!

Подняв взгляд, я увидела отверстие, о котором он говорил, – чёрную неровную дыру в обрыве. Она была примерно треугольной формы, сужавшейся к трещине, которая поворачивалась под острым углом к вершине склона. Место для прохода тела имелось только в самой широкой его части. Я протиснулась с небольшим усилием воли с моей стороны и со значительной помощью Эмерсона, толкавшего меня сзади. Я не сопротивлялась, хотя перспектива спускаться в черноту, не имея представления о том, что лежит ниже и выше, не являлась особенно привлекательной. Однако более привлекательной, нежели альтернатива.

Я довольно-таки тяжело приземлилась на неровную поверхность шестью футами ниже отверстия. Пол был завален камнями и другими предметами, причинившими боль моим голым рукам. Поднявшись на ноги, я услышала мерзкий хруст и крик, сопровождаемый грохотом падающих камней. Я поняла, что Эмерсон ударил одного из наших преследователей по лицу. Возникшая суматоха предоставила ему время для более достойного входа в яму, чем мой – вначале появились ноги, затем рядом со мной упало тело, и всё, на что он был способен в течение нескольких последующих мгновений – тяжело пыхтеть.

Пространство, где мы оказались, было довольно маленьким. Сразу за нами пол резко поднимался к потолку. Ширина составляла не более пяти-шести футов, но по относительной аккуратности боковых стен я предположила, что это, очевидно, вход в одну из могил, о которых упоминал Эмерсон.

Эмерсон перевёл дыхание.

– Где этот ваш смешной пистолетик? – первое, что спросил он.

Я вытащила пистолет и вручила ему. Высунув руку в отверстие, он трижды нажал на спусковой