Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 2 - Василий Васильевич Рязанов

В короткие минуты между боями Василий Георгиевич пишет сыну, не скрывая своих трудностей: «…Поздравляю тебя с квалификацией косца. Это – замечательная вещь. Самый здоровый вид физического труда. У меня все то же – люди новые, места новые, но вот тот же напряженный важный труд – без сна, без нормальной еды. А сейчас – особенно напряженный. Зато большое удовлетворение: все идет очень успешно, несмотря на всякие контрмеры противника… 21 августа 1944 года». Это отец писал сыну после месяца бессонных боев, напряженной, изнурительной работы.

От зари до темна штурмовики корпуса вели разведку, уничтожали на поле боя танки, мотострелковые войска, подавляли артиллерию, резервы врага. Штурмовик пикирует на цель. Рвутся зенитные снаряды, в бешеном темпе срываются с направляющих РСы, бьют пушки, пулеметы, на выходе из пикирования сброс бомб. И снова вверх, замкнуть круг, еще заход. Только после четвертого захода в наушниках шлемофона голос Рязанова: хорошо отработали, теперь домой, в воздухе противника не видно. Летчики трудились образцово, проявляя мужество и отвагу. Капитан Бегельдинов 15 раз водил свою эскадрилью в район Опатув, помогая наземным войскам. 23.08.44 года Бегельдинов вел «девятку», штурмуя 15 танков и 14 автомашин у пункта Стодолы. В результате его внезапного и дерзкого удара взорваны и сожжены три танка и семь автомашин, замысел врага и намеченная атака были сорваны. Все результаты подтверждены фотоснимками.

Активизировала боевые действия истребительная авиация противника. Немецкие истребители стали действовать мелкими группами, но более результативно. Они изменили тактику действий. Сущность этой тактики заключалась в том, чтобы сбить, прежде всего, ведущего группы штурмовиков и этим самым сорвать удар по цели и разбить строй, чтобы уничтожить штурмовиков поодиночке. Эскадрилью возглавлял Михаил Мочалов. Стиль его боевых действий мало чем отличался от стиля Пошивальникова: школа одна. Где-то в сентябре была поставлена задача нанести удар по наступающим танкам в районе севернее Опатува. Был солнечный день с хорошей видимостью. Группу Мочалова прикрывали истребители Карнача (ведущий группы капитан Максимов). Истребители потеряли группу. Этим воспользовались немецкие «ФВ-190», которые атаковали снизу и сверху. У Г. Шомникова за воздушного стрелка был адъютант эскадрильи Солодилов. Надо отдать ему должное: он быстро заметил истребителей и открыл по ним огонь. Однако одна пара атакуя снизу, подожгла самолет Мочалова. Мочалов вынужден был покинуть самолёт с парашютом, а самолет Шомникова получил попадание в лопасть винта, образовалась сильная тряска. Путём подбора оборотов, ему удалось уменьшить тряску, возглавить группу; Иван Сергеевич Лановенко, который был первым заместителем группы, эту задачу поручил ему. На команды Шомникова: «Плотнее строй!» лётчики отреагировали правильно. Повторные заходы истребителей были успешно отбиты огнём воздушных стрелков, но наша группа находилась на предельно малой высоте и выполняла бреющий полёт. Этот излюбленный манёвр хотя и был известен всем лётчикам, но не всегда приводит к успеху. Тем не менее, группа вернулась на свой аэродром Ранижув.

Н. П. Каманин вспоминал о зенитках на плацдарме: «В боях на Курской дуге, под Харьковом, Киевом и Львовом нередко немцы очень сильно прикрывали отдельные наиболее важные районы, но такой большой концентрации зенитных орудий и такой плотности зенитного огня до Сандомирского плацдарма наблюдать не приходилось».

26.8.44 группа 9 Ил-2 Володина под сильным зенитным огнем и с противозенитным маневром произвела 4 захода в районе Черникув, уничтожила 3 танка, 2 автомашины, две зенитных батареи, сожгли три дома, убили 30 солдат и офицеров противника.

Ударные группы работали чаще всего действовали по данным воздушных разведчиков. Время работы в разведке (40-50 минут) и количество заходов (2-4) определял Рязанов. И время нахождения над целью ударных групп часто по радио определял Рязанов. Все группы нацеливались и перенацеливались с КП командира 1 гшак. Перед операцией Рязанов собрал всех ведущих и дал конкретные указания по боевым действиям.

А в один из дней Бегельдинов через Рязанова получил задание от генерала Жадова эскадрильей барражировать над вражескими позициями, не пропустить танки врага. Жадов говорит Бегельдинову: от выполнения задания зависят стратегические планы. Что-нибудь пропустишь, проворонишь – трибунал, голова с плеч! Дежурство в дневное время не представляло для летчиков труда. А вот ночью было сложнее. В любое время суток свободно летал только Бегельдинов. Он говорил: «…не знаю, может быть, природа наделила меня каким-то шестым, кошачьим чувством? Но я свободно ориентировался в темноте, уверенно летал по любому маршруту». Когда Бегельдинов организовывал дневные полеты своей эскадрильи, разгневанный Рязанов прогнал его спать, набираться сил для ночного поиска. Первую ночь все спокойно. Во вторую ночь патрулирует Талгат небо над Вислой час, другой, горючее уже на исходе. Вдруг совершенно отчетливо видит: внизу движутся танки. Торопливо докладывает Жадову: танки в 40-50 километров от Вислы, скорость 45 км в час! Тот в ответ: «Слушай, Бегельдинов, нет у нас ни минуты. Мне их сдерживать нечем и некем, и сейчас, дорогой мой сынок, все на тебе. Нвалетят и с ходу сомнут. Через час, полтора понтонеры обещают завершить наводку моста. Через час-полтора. Тогда отобьемся. Срочно от моего имени вызывай своих штурмовиков и громи танки, бей фашистов, бей всем, что у вас есть, делай все, чтобы задержать их! Твоя задача – не допустить фашистов к Висле и плацдармам. Сделай все, сынок! Старайся! Успеха тебе! Я тебя не забуду». Это был уже не приказ, генерал просто просил [3].

Талгат присмотрелся. «Тигров» двигалось штук сто пятьдесят, да еще около двух полков пехоты. Шли они к линии фронта. Летчик знал, как по нашим обороняющимся войскам могут ударить такие силы. Доложив обстановку командиру корпуса, Бегельдинов услышал в наушниках голос генерала Рязанова: – Проверь еще раз. Уточни данные. Работай спокойно… Какое тут спокойствие! Зенитчики, заметив кружащий штурмовик, прямо взбесились. Маневрируя, комэск резко сменил скорость и высоту, ушел из-под обстрела. Повторив донесение, попросил к прилету на аэродром подготовить группу.

Все делалось четко и оперативно. К возвращению Бегельдинова бомбы подвешены, пушки заряжены, летчики и стрелки в кабинах. На взлете – девятнадцать машин. Бегельдинов пересел в другой, заправленный самолет. Когда группа, ведомая Талгатом, вернулась в квадрат, танки шли, не меняя курса, подступая к линии фронта. Комкор дает добро на атаку. Пикирование, сброс бомб, огонь из пушек и пулеметов. Еще заход. Поработали специально выделенные экипажи, – подавлен огонь зениток. Танки замедлили ход, пехота залегла по обочинам. Группа сделала еще несколько заходов. Пламя поползло по броне нескольких «тигров». Рязанов похвалил летчиков, попросил подождать смену. Боеприпасы уже на исходе, но тут подошли новые эскадрильи.

Посадив машину, Бегельдинов торопил оружейников. Помогали сами летчики и их воздушные стрелки, еще не отошедшие от