Перекрестки судеб - Михаил Дёмин

Портвейн. – И с бабами вообще никогда ничего не поймешь. Если так подходить, то ни один человек на земле не сможет сказать точно, кто его настоящий отец! А все-таки мы стариков наших помним, чтим… Если они того стоят.

– Но тогда – почему же?..

– А вот ты поставь себя на место Кобры. Вообрази, что попадаешь в приличное блатное общество – и вдруг узнаешь, что твой пахан был тайным агентом, служил в полиции, а? Каково тебе будет? Тут ты тоже небось отречешься…

Портвейн подмигнул. Чиркнул спичкой, прикуривая. И осветил ручные часы.

– Ого! – сказал он. – Знаешь, сколько сейчас? Уже без четверти три.

– Разве? – удивился Малыш. И посерьезнел, нахмурился. – Ну, лады. Время пришло.

Он поднялся во весь свой громадный рост. Поправил револьвер за поясом. Проверил, легко ли вынимается из чехла охотничий нож. И повернулся лицом к холму.

– Время пришло. Потопали! Прихватим их сонными, тепленькими.

– Айда, – сказал, вставая, Портвейн. – Интересно, что им там снится в этот момент. – И он хихикнул, потирая ладони. – Наверное – богатые сны, об алмазах…

Глава 9

Ночные хлопоты Игоря. Толстуха Ольга – самая покладистая из приисковых б…дей. Новый комендант. Совещание. Идти на шахту надо немедля!

Ну а что же делает сейчас Игорь Беляевский? Чем же он-то занимается? Или, может, ничем? Может, просто – спит? Время ведь уже позднее…

Но нет, спать он не мог, и покоя в душе его не было.

В ночь на 14 мая Интеллигент на работу не выехал – заявил, что машина неисправна и нуждается в небольшом ремонте. И начал копаться в моторе… А когда люди разъехались, разошлись и гараж опустел, он подкинул в печку дровишек. Водрузил на плиту ведро с водой. И старательно стал промывать крутым кипятком номерные таблички своего грузовика.

Он поступил так не зря, не случайно…

Ведь обычно, когда происходил обмен машинами, он не заменял старые таблички – на новые, а попросту перекрашивал номера!

Для этого совсем немного требовалось. Достаточно было восьмерку превратить в тройку, а единицу – в семерку… (И потому Игорь специально держал в машине, в холщовой сумке с инструментами, две баночки с черной и белой, быстросохнущей краской.) А едва лишь наступало время возвращения в поселок – таблички протирались специальным химическим раствором. И, в общем, дело это было верное, очень простое… Но теперь пришла пора заметать следы.

Человек с большим жизненным опытом, Игорь всегда был готов к худшему. Он знал, что одним из главных законов бытия является так называемый «закон тельняшки» – то есть такой, когда белые полосы чередуются с черными… Причем черных полос, как правило, больше!

И он вполне резонно предположил, что милиция может вдруг заинтересоваться шоферами… Ну а если это случится и дело дойдет до серьезного следствия, то экспертиза, конечно, легко сумеет обнаружить на номерных табличках микроскопические частицы краски. А также – и следы растворителя.

Значит, надо все хорошенько промыть, решил Игорь, а заодно и избавиться от предметов, связанных с этой аферой. От баночек с красками, от кистей и тряпок. И лучше всего их сжечь здесь же, в печке.

В гараже Игорь проторчал часа три. Сделал все, что надо. И ушел, когда огонь в печи полностью прогорел.

Заперев снаружи дверь гаража, он немного постоял, осматриваясь и вдыхая всей грудь свежий влажный воздух, пропитанный горьковатым запахом лиственничной хвои… Поселок спал. Его окружала предрассветная мгла, но была она уже не прежней – черной и непроницаемой, – а какой-то белесой, пастелевой.

И сквозь эту пастель, сквозь клубы поднимающегося тумана просвечивали редкие, неяркие, словно размытые огоньки.

Эх, черт, напиться бы сейчас, подумал Игорь, зайти бы к кому-нибудь… Но – к кому? Наверное, у одной только Ольги и можно еще раздобыть водочку. Она же – птица ночная!

И он торопливо пошагал к манящим, подмигивающим огонькам.

Это было в тот самый час, когда вдали, на болотах, Малыш и Портвейн вели разговор об Иосифе Сталине.

Ольга, ночная эта птица, действительно еще не спала. Но встретила она Интеллигента как-то неприветливо. Как-то очень уж сдержанно.

И это было тем более странно, что обычно Ольга славилась веселым своим характером. Она не отказывала никому! (Среди приисковых б…дей эта была – самая добрая, самая покладистая…) А к Игорю она всегда проявляла особое расположение.

Они познакомились давно, сразу же по приезде Интеллигента на прииск… В первый же вечер, в местной столовой, Игорь обратил внимание на пышную, розовощекую буфетчицу, с грудью столь великой, что казалось даже странным, как можно таскать такую тяжесть? Но ничего, она таскала, и, судя по всему, с удовольствием! И вообще, была шустра, проворна и беспрерывно улыбалась. Причем улыбка у нее была широкая, ясная, обнажающая все десны. И, понаблюдав за ней некоторое время, Игорь сказал, обращаясь к парням, сидевшим рядом, за общим длинным столом:

– Забавная бабеночка… Интересно, сколько ж в ней весу?

– Да, наверное, полтонны, – сказал один, – если ее развести пожиже – на весь прииск хватит.

А другой сейчас же добавил:

– Ее и так хватает – на весь прииск. Наша толстуха – девочка безотказная.

– И между прочим, она дома подторговывает еще водочкой, – встрял в разговор третий. – Захочешь выпить – чеши прямо к ней! В любое время! Ольга – птица ночная…

– Значит, она живет одна? – пробормотал Игорь.

– Это как понимать – одна? – усмехнулся первый.

– Ну, то есть – незамужняя?

– Незамужняя – это точно. И главное, за постель она – не берет, ты понял? В общем, не настаивает… Понял? Гроши требует только за водку.

– Но тут уж надо платить сразу, без фокусов, – строго сказал второй, – согласно таксе.

– И какая же у нее такса? – полюбопытствовал Игорь.

– Да немалая, – пояснил третий, – в пять раз выше казенной. Но если вдуматься, – не жалко. Ведь в придачу к этой водке сколько добра дается почти даром! Ты посмотри, какие у нее сиськи! Ты только глянь! На одну можно лечь, а другой – накрыться, как одеялом…

Когда ужин кончился, Игорь подошел к буфету и разговорился с улыбчивой толстухой. Сказал, что хотел бы приобрести несколько бутылок… И та очень просто, толково, разъяснила – каков ее адрес и когда ее лучше всего застать дома.

И первую свою ночь на прииске Радужный Игорь провел по-барски, на мягкой постели, на чистых простынях.

Его согревало роскошное Олино тело – большое, податливое, доброе… И почему-то снилось ему в ту ночь давно позабытое детство.

Расставаясь с ним под утро, Ольга сказала: