Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 2. Ольга Константиновна - Татьяна Васильевна Бронзова

– Так делают русские? – радостно спросил он.

– О нет, – рассмеялась Ольга. – Так делают гусары, и то только в сильном подпитии.

– Кто такие гусары?

– А это те красавцы на конях, что гнали Наполеона с русской земли до самого Парижа, – продолжала смеяться Ольга.

– Значит, кидать бокалы об пол – это не русский стиль? Как я ошибся! Но я видел это в одном фильме, – расстроился Чарли Чаплин.

– Русском?

– Нет. Нашем. Голливудском.

Климат этой части Америки для Ольги был просто невыносим. С конца мая началась такая жара, что спасали только кондиционеры.

– Как вы тут все живете? – удивленно спрашивала она своих новых друзей.

Она никак не могла приноровиться ни к этому климату, ни к их стилю жизни, ни к огромным говяжьим стейкам с кровью, ни к самому образу их мыслей.

Как только съемки фильма были закончены, ей ужасно захотелось домой. Но она подписала контракт на три фильма. Значит, должна отработать еще два! Отпустят ли ее хотя бы на месяц?

– Если я не сама озвучиваю свою роль, я могла бы на время уехать? – спросила она руководство студии. – Я не привыкла к такой жаре и просто задыхаюсь.

– Мы подумаем, – ответили ей. – Решим.

Через несколько дней ее вызвали в дирекцию.

– Так как вас будет озвучивать другая актриса, а это для нас лишние расходы, то мы решили, что вы обязаны озвучить себя на немецком, а затем еще и на французском языке сами, так как этот фильм мы продаем в эти страны. После этого вы можете уплыть в Европу. О дальнейшей работе мы вам сообщим.

– Откуда вы знаете, что я говорю по-французски без акцента? – удивилась Ольга.

– Оттуда. Нам доподлинно известно, что вы сами озвучивали французскую версию «Мэри» Хичкока.

Делать было нечего. Ольга бесплатно отработала оба озвучания, после чего ее наконец-то отпустили. Вернуться она должна была в октябре или начале ноября.

– Мы вышлем вам телеграмму, – сказали в дирекции.

Опять четыре дня до Нью-Йорка в экспрессе, опять изумительная комфортабельность обслуживания, опять длительная остановка в Альбукерке, где те же индейцы, живописно украшенные перьями, обступив вагоны, продавали свои безделушки. На этот раз Ольга даже не вышла к ним. Во-первых, на улице около сорока градусов жары, а во-вторых, она побоялась, что снова попадет под их чары и сделает дорогую и странную покупку. Ольга спокойно сидела в своем купе под кондиционером и любовалась в окно на то, как покупки делали другие. Но вот наконец раздался свисток паровоза и поезд тронулся дальше. Скорее, скорее бы доехать до Нью-Йорка, сесть на корабль – и домой! Соскучилась!

Через неделю Ольга уже стояла на палубе огромного лайнера и глядела на медленно удаляющийся от нее берег Нью-Йорка. Тогда она еще не знала, что больше никогда сюда не вернется.

Глава восьмая

Пока Ольга снималась в Голливуде, ее бывший муж успел с огромным успехом сыграть в Берлинском театре у Рейнгардта еще одну главную роль и уже заканчивал в театре «Габима» постановку пьесы Шекспира «Двенадцатая ночь».

– Мама, а мы с бабой смотрели недавно папу в Берлинском театре, – взахлеб делилась с ней дочка Адочка. – Он играет там русского князя. Очень хорошо играет. Публика просто с ума сошла, крича ему «браво», а уж сколько цветов ему поднесли…

– Ты ходила на вечерний спектакль? – удивилась Ольга.

– Мама! Мне уже четырнадцать лет!

– Не четырнадцать, а тринадцать!

– Подумаешь, всего полтора месяца осталось до дня рождения.

– И впрямь, ты не права, Оленька, – сказала Лулу. – Девочка уже всё понимает. А потом, ты забыла, что шекспировской Джульетте было всего тринадцать?

– Сейчас не Средние века! – ответила Ольга, но тут же, видно, вспомнив себя в этом возрасте, сдалась. – Ладно. Я, наверно, не права. Будем считать, что для вечерних посещений театра ты, доченька, уже выросла. Передай отцу, что я вернулась. Пусть зайдет повидаться.

– Ему сейчас некогда. У него послезавтра премьера «Двенадцатой ночи». Он приглашал. Пойдем?

Ольга неожиданно поняла, что ее девочка и вправду уже выросла, и причем выросла практически без нее. А когда у нее, собственно, была возможность быть рядом? Она работала, работала, работала… Даже на личную жизнь у нее оставалось мало времени, так что уж говорить об Адочке. Мать и сестра полностью освободили ее от всего, что связано с бытом, оставив ей только одну возможность вклада в домашнее хозяйство – деньги! Она и содержит всё свое женское семейство. Одна содержит. Нет, сестра Ада, конечно, получает кое-что на студии, но это так, ерунда на мелкие расходы. Всё благополучие семейства легло на плечи Ольги. И ничего, она совсем даже неплохо с этим справляется. Хорошо еще, что успела родить в ранней молодости, а то сейчас бы у нее на это точно времени не было.

⁂

Ольга пошла на премьеру. Когда она сидела в зале и смотрела на то красочное, радостное и веселое действо, что разворачивалось на сцене, сердце ее переполнялось счастьем. Нет, все-таки она не случайно была так сильно влюблена когда-то в Мишу. Вероятней всего, ее «бывший» и вправду гений.

Пресса была того же мнения, и уже на следующий день во всех газетах публиковались восторженные рецензии, в которых о Чехове говорили исключительно как о великом режиссере европейского масштаба. «…Режиссерский дебют господина Чехова в Берлине превзошел все ожидания…Очарование постановки приводит в замешательство. Вот наконец шекспировская комедия! Вот большое сердце поэта! В его постановке публика может смеяться вместе с Шекспиром, танцевать вместе с Шекспиром, вздыхать вместе с Шекспиром…» – писал Шон О’Кейси.

А сам виновник этого торжества через день после премьеры зашел к Ольге и дочке попрощаться.

– Уезжаю, – сказал он.

– Далеко? – спросила Ольга.

– В Миттенвальде. Надо отдохнуть…

– Когда тебя ждать обратно?

– Никогда. В Берлин я уже не вернусь.

– Как? Совсем? – изумилась Ольга.

– Совсем. После Миттенвальде еду в Париж играть в «Театре на Монмартре», – ответил Миша. – Кроме того, хочу открыть там свою школу и буду создавать свой театр.

– Свою школу и театр? – ахнула Ольга. – Но ведь на это понадобятся огромные деньги! Ты уверен, что тебе удастся столько заработать в этом «Театре на Монмартре»?

– Нет, конечно, но одна моя богатая поклонница берет на себя первые расходы. Кроме того, мне обещали поддержку Сергей Рахманинов и княгиня Волконская…

– А как зовут твою богатую поклонницу?

– Мадам Бонер.

– Ну что ж, я рада, что у тебя может получиться свое дело, – с легкими нотками ревности то ли к «своему делу», то ли к