Русский Харьков - Станислав Александрович Минаков

соучредителем самых знаковых, резонансных культурных начинаний в Харькове, в котором был в течение шести лет председателем горсовета, а затем городским головой. Назовем лишь некоторые: Международный фонд памяти Б.А. Чичибабина, Харьковские музыкальные ассамблеи, Харьковский областной фонд поддержки молодых дарований, общество интеллигенции «Круг»…

Но, кажется, не для всех он – яркий, харизматичный, умный – пришелся ко двору и в Партии регионов. В ПР, где он был, похоже, инородным телом, привлеченным скорей прагматично, для поднятия партийного рейтинга, Кушнарев оказался чуть ли не единственным спикером, кто внятно и отчетливо формулировал, ЗА ЧТО все-таки ДОЛЖНА бороться партия, выражающая ментальные интересы Востока и Юга Украины. До Кушнарева и после него, за редчайшими исключениями, никто в ПР этого не делал. Надо ли говорить, как возрадовался весь оранж, получив известие, что Кушнарева больше нет. Мерзким оскалом, потоками бесовского восторга и злобного сквернословия отозвалась на интернет-форумах «партия ненависти».

Как не дивиться восточной прозорливости Сталина, который афористично заметил: «Нет человека – нет проблемы». Да, этого человека больше нет. И нет проблемы – С НИМ. Но сразу словно бездна отверзлась: остался неозвученным духовный и интеллектуальный посыл граждан половины страны. И проблема, за которую этот человек взошел на Голгофу, осталась.

И дело здесь, повторимся, не в персоне и «личном деле» политика или государственного чиновника Е.П. Кушнарева, а в чем-то неизмеримо большем. За что и заплачена самая высокая цена – его, одна, конкретная, уникальная, бесценная жизнь.

Не за фунт изюму, не за власть и не за «бабло», а за великие общие ценности, унаследованные от родителей, родной культуры, национальной памяти, православной веры сложил голову Евгений Петрович.

И потому у меня – не родственника и не друга, – когда я о нем думаю, до сих пор нередко «в груди стоит стакан слез» (как сказала известная актриса, потеряв сына), и потому я в каждодневной молитве поминаю его.

Если смотреть провиденциально

Не бывает людей безгрешных. «Несть человек, иже жив будет и не согрешит» – так говорит Священное Писание. Важно – как и с чем человек завершает свою жизнь.

Выразитель сущностных идей и отстаиватель ценностей Русского мiра (мы имеем в виду всю ойкумену Руси), Кушнарев не дожил 13 дней до 29 января, своего 56-го дня рождения, приняв, по нашему разумению, если не «мученическую», то мучительную кончину. Возможно – не нам судить – эта мука (он умирал почти сутки, получив страшную огнестрельную рану) была послана ему для искупления земных прегрешений.

Снова подчеркнем, что Кушнарев погиб в святочные дни, а предан земле в праздник Богоявления-Крещения Господня, то есть был кровью крещен для Царства Божия. Это тоже – не случайные знаки. (Знак некоторые наблюдатели увидели и в том, что Е. Кушнарева не стало накануне дня Переяславской рады – это был и в нее очередной выстрел.)

За год до его кончины, в январе 2006-го – в разгар предвыборной гонки в Верховную раду, во время интернет-конференции Кушнареву был задан вопрос: «Что вы скажете в оправдание, когда предстанете перед Богом?» Он ответил: «Мне не в чем упрекать себя. Моя совесть чиста. Украину я люблю не менее, чем каждый из вас. Только всю ее, а не какую-либо часть. Людям я отдал большую часть своей жизни. А мое отношение к нынешней власти определяется тем, что я крайне негативно оцениваю тех, кто считает возможным использовать для достижения своих целей любые средства. Нравится или не нравится кому-либо такая оценка, но «оранжевая революция» есть не что иное, как антиконституционный переворот. Так я считал год назад, так считаю и сейчас».

Мы оказались, увы, оставленными лицом к лицу, без вождя, с беззаконием, коему мы по-прежнему противостояли вяло. И проигрывали, потому что беззаконники опережали нас почти на каждом шагу. Дело здесь в отсутствии пассионарности Востока и Юга Украины или в неотменимости апостольских пророчеств, постичь непросто. Должно быть, в нас неизбывно ощущение, что «жареный петух» клюет нас не в полной мере. Или срабатывает извечное местечковое – «моя хата с краю». Как, должно быть, срабатывало даже в страшные годы Голодомора.

Пан Кучма провалил финал своего президентства, допустив оранж-майдан. Запоздалые настенные восклицания типа «Прости, Данилыч!» – это лишь заборные лирические всхлипы. Если бы не было майдана, то и Кушнарев был бы жив. Своим тихим голосом «Данилыч» сказал в киевском «Президент-отеле» на презентации книги Кушнарева «Выборы и вилы» весной 2007-го: «Женя, Евгений Петрович, мог бы стать политиком государственного масштаба…» Странно было слышать это (а я слышал своими ушами) от президента, у которого Кушнарев работал главой администрации.

Мил-человек, Леонид Данилович, да не МОГ БЫ, а воистину Кушнарев БЫЛ ИМ! А мог бы, без сомнения, по уровню культуры, способности к быстрому самообучению, аналитике стать деятелем межгосударственной величины. Ему по плечу была бы государственная должность любого уровня, вплоть до премьерской или президентской. Об этом свидетельствуют как его интеллект, взвешенность, терпимость, основательность и опыт, так и внутренний и международный авторитет, даже среди оппонентов.

После ухода Кушнарева пророссийский Юго-Восток получил сильнейший удар: на Украине все активней стала реализоваться доктрина нашего старого закадычного врага Бжезинского, автора откровенных высказываний о том, что самым страшным врагом Запада остается византийская культура (последним столпом которой является православие), о том, что Запад успокоится, «когда танки НАТО будут стоять у границы Белгородской области», о том, что Россия в союзе с Украиной непреодолима, а без Украины – повалится. Умен старина Збигнев, что и говорить. И доктрина его теперь (руками проамериканских марионеток) воплощается в жизнь на нашей территории полным ходом – это тоже факт.

Если смерть любого человека оставляет в пространстве – физическом и духовном – ощутимую пустоту, то уход личности такого масштаба, как Евгений Кушнарев, оставил в обществе пустоту, которую, вспомнив известную формулу философа, можно с точностью назвать «зияющей высотой». Высота эта и теперь зияет отсутствием. И потому в ночь отпевания р. Б. Евгения в кафедральном Благовещенском соборе всю ночь стояли обычные люди, а во время гражданской панихиды, чтобы проститься, выстояли тридцатитысячную очередь. Кто уже не мог ждать, подходили к охране и передавали цветы.

Смерть Евгения Кушнарева стала для Украины событием, по своим провиденциальным последствиям соизмеримым с оранжевым переворотом. Эта смерть обозначила второй этап новейшего ментального внутрирусского противостояния.

Процитируем последние строки книги Кушнарева «Конь рыжий»: «Революционная целесообразность не является оправданием грубого вмешательства в судьбы миллионов людей. И те, кто на это решился, должны понимать – ответить за это придется. А мера этой ответственности зависит от того, как быстро придет осознание своей вины…