Книга 1. «Мы наш, мы новый мир построим…», 1917–1938 - Андрей Константинович Сорокин

высот в «секретарской иерархии» уже не достигнут. Капитулирует и большинство «рядовых» оппозиционеров. Вне зависимости от принятых ими личных решений практически всех лидеров и членов оппозиции постигнет одинаково трагическая судьба.

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о высылке Л.Д. Троцкого из СССР за антисоветскую деятельность

7 января 1929

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Д. 289. Л. 8]

Лев Давидович Троцкий

1924

[РГАСПИ. Ф. 492. Оп. 2. Д. 101. Л. 1]

«Угроза войны остается в силе…» Международные отношения и военные тревоги

Одной из доминант политического сознания советской элиты с момента возникновения Советского государства становится феномен враждебного капиталистического окружения СССР и неизбежность военного столкновения с ним. В основу внешней политики советское руководство положит принцип использования противоречий между капиталистическими странами. Об этом не раз будут говорить все большевистские вожди, начиная с Ленина. Неоднократно выскажется на эту тему и Сталин. «Использовать все и всякие противоречия и конфликты между окружающими нашу страну капиталистическими группами и правительствами», — заявит он, например, в августе 1921 г.[734]

Выход из Гражданской войны и военной интервенции окажется сопряжен с поиском места СССР на международной арене, попытками его интеграции в систему международных отношений. Как рассказано выше, Советской Россией были подписаны мирные договоры с Финляндией, Польшей, Эстонией, Латвией, Литвой, а также с Турцией, Ираном, Афганистаном. Международное признание становится одним из приоритетных направлений политики советского руководства, пройдя через целый ряд конфликтных ситуаций. Основной задачей при этом оказывается торгово-экономическое сотрудничество, в котором Союз ССР крайне нуждался для восстановления разрушенного Гражданской войной народного хозяйства.

Главенствующее положение в континентальной Европе в этот период заняла Франция, связавшая себя серией договоров с целым рядом европейских стран, в том числе с Румынией и Польшей, являвшимися наиболее сильными в военном отношении государствами на западной границе СССР. Центральной проблемой версальского миропорядка станет положение Германии, поверженной в Первой мировой войне. Версальский мирный договор, подписанный без участия Советской России, налагал на Германию огромные репарационные платежи, ограничения на ее вооруженные силы.

Еще в ходе польско-советской войны советское руководство вплотную подойдет к осуществлению практических мер на германском направлении. Уже в конце сентября 1920 г. в Берлине состоятся секретные переговоры советской делегации в составе Л.Б. Красина, Л.М. Карахана, К.Б. Радека и др. с руководством рейхсвера, осенью того же года в Москву прибудет немецкая делегация с ответным визитом. Первоочередным интересом Москвы станут поставки современного вооружения[735].

Уже очень скоро эти контакты приведут к реальным результатам. 25 января — 17 февраля 1922 г. в Берлине состоятся официальные советско-германские переговоры, которые будут засекречены. На них обсуждались вопросы установления дипломатических отношений и предоставления Советской России займа, военно-промышленного сотрудничества. Советское правительство не станет торопиться с оформлением этих отношений, поскольку советской делегации предстояло принять участие в международной Генуэзской конференции. Именно там советское руководство рассчитывало совершить прорыв на дипломатическом фронте. Эти надежды, однако, не оправдались.

Генуэзская конференция, куда Советская Россия была приглашена решением совещания Верховного совета Лиги Наций, состоялась 10 апреля — 19 мая 1922 г. и была посвящена урегулированию финансово-экономических вопросов. Решение Политбюро «О Генуэзской делегации» было принято 12 января 1922 г. Курс Политбюро вырабатывался в ходе сложных дебатов. На отношение Ленина проливает свет его письмо наркому иностранных дел Чичерину в период подготовки к конференции, в котором он пишет: «Архисекретно. Нам выгодно, чтобы Геную сорвали… но не мы, конечно. Обдумайте это… и черкните мне… Надо придумать маневры половчее, чтобы Геную сорвали не мы». Чичерин, менее Ленина индоктринированный социалистической утопией, будет возражать ему: «…все хозяйственники говорят, что нам до зарезу, ультранастоятельно нужна помощь Запада, заем, концессии, экономическое соглашение. Я должен им верить. А если это так, нужно не расплеваться, а договориться… Вы несомненно ошибаетесь, если думаете, что получим заем без Генуи, если расплюемся с Англией… Если… Генуя отчетливо покажет два непримиримых мира, такой разрыв сделает невозможным всякое экономическое соглашение»[736]. Видимо, Ленину не понравилась перспектива противостоять на переговорах консолидированному Западу. Вероятно, не без влияния позиции Чичерина Политбюро все-таки решило попытаться выторговать на переговорах некоторые уступки, отказываясь обсуждать фундаментальные для Запада вопросы возврата экспроприированной собственности и долгов.

Будет решено, что делегация РСФСР представит интересы всех советских республик, образованных на территории бывшей Российской империи, правительства которых находились под фактическим контролем российского Совнаркома. Официальной целью конференции было заявлено изыскание мер «к экономии, восстановлению Центральной и Восточной Европы». В день открытия конференции советская делегация сформулировала предложение о всеобщем разоружении. Центральное место в работе конференции займет рассмотрение «русского вопроса». Советской делегации было предложено признать все долги прежних правительств, вернуть национализированные предприятия или возместить их стоимость, ликвидировать монополию внешней торговли. Советская делегация отвергнет эти требования и выдвинет контрпретензии о возмещении причиненных иностранной интервенцией и блокадой убытков, сумма которых демонстративно была завышена вдвое в сравнении с претензиями в адрес Советской России (39 млрд золотых рублей против 18,5 млрд). Глава советской делегации Чичерин обо всех перипетиях переговорного процесса будет сообщать в Москву, получая оттуда шифровки с указаниями. На долю Сталина выпадут организационные хлопоты. На одной из таких шифровок от 17 апреля, подписанной всеми членами Политбюро, в которой Москва укажет Чичерину на пределы возможных уступок, мы находим его пометы: «Решения ПБ: принятые в порядке экстренного опроса», «7-ми членам ПБ и кандидатам в чл[ены] к 6 ч[асам]. Тов. Молотову» и «В архив ПБ. Строго секретно. Сталин»[737].

Телеграмма Политбюро ЦК РКП(б) Г.В. Чичерину для всех членов делегации РСФСР в Генуе о переговорах с Ллойд Джорджем

25 апреля 1922

Подпись — автограф Л.М. Карахана

[РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 2. Д. 23098. Л. 3]

Спустя несколько дней (24 апреля) советская делегация, однако, заявила, что Советское правительство готово признать довоенные долги, а также преимущественное право за бывшими собственниками получить в концессию или аренду ранее принадлежавшее им имущество при условии признания РСФСР де-юре, оказания ему финансовой помощи, аннулировании военных долгов и процентов по ним, но откажется удовлетворить претензии на возврат частной собственности. В обмен на заявленные уступки Москва предпишет Чичерину добиваться немедленного крупного займа размером «примерно миллиард долларов». Предоставим читателю самому вынести суждение о том, насколько реалистичным по тем временам было это требование. Добиться соглашения на этих условиях не удастся, и на следующий день Политбюро направит Чичерину шифровку, в которой порекомендует «подчеркнуть как можно яснее, что разрыв вызван исключительно вопросом о восстановлении частной собственности». Проект,