Синоп - Владимир Виленович Шигин

не слишком удачно обстрелял – это не беда, а вот то, что Скоробогатов туркам по шее надавал – это просто здорово! Письма Меншикова Нахимова встревожило. Было очевидно, что политическая обстановка меняется очень быстро. И, как знать, может, через несколько дней вообще придет письмо оставить Синоп и вернуться в Севастополь Совершенно ясно и то, что англо-французский флот ждет только повода, чтобы вступить в Черное море и поддержать турок, а потому Синоп может стать для них хорошим поводом. Однако и уходить, не уничтожив турецкую эскадру, тоже уже нельзя. Необходимо обезопасить кавказское побережье от высадки турецкого десанта и возможных повторных рейдов турецких пароходов. Выход был один – атаковать как можно скорее, тем более что подошла долгожданная помощь.

От Нахимова до последнего юнги на эскадре все были рады приходу такого мощного пополнения. Теперь уже никто не сомневался, что блокада Синопа скоро закончится и закончится генеральным сражением, в исходе которого тоже ни у кого сомнений не было. Подъем духа был небывало высок. Когда же командир «Кулевчи» капитан-лейтенант Будищев сообщил всем о славном бое «Флоры» с тремя турецкими пароходами, это сообщение вызвало на эскадре всеобщий восторг.

– Флорские то уже туркам прятки салом хорошо смазали, теперича и наш черед! – переговаривались между собой матросы.

– Как ни говорите, господа, пусть шторма штормами, но кажется, настала пора и для наших пушек! – обменивались мнениями офицеры.

Корабли качало на крутых волнах. Вдалеке угадывался турецкий берег. Черноморский флот был готов к подвигу во имя России.

Часть третья

В огне

Первая глава

Последние рокировки

С прибытием эскадры Новосильского резко изменилась ранее столь благоприятное туркам соотношение сил. От былого благодушия у Осман- паши не осталось и следа, теперь он кожей чувствовал нависшую над ним беду. В ужасе Осман-паша телеграфировал в Константинополь, что перед Синопом беспрестанно крейсируют уже не три, а шесть линейных кораблей, один бриг и два парохода. Сверх того, осман-паша почему-то считал, что между Синопом и Босфором находится еще от шести до восьми наших фрегатов с двумя пароходами, что было лишь плодом воображения турецкого адмирала. Но у страха глаза, как говорится, велики. Теперь командующий турецкой эскадрой слезно просил прислать к нему весь линейный флот, а еще лучше англо-французскую эскадру. Из Константинополя уклончиво телеграфировали, что линейные корабли к плаванию зимой не готовы, а франки и англы пока больше выжидают, чем помогают.

– Меня бросили на съедение московитам! О, я знаю, чьи это грязные интриги! Это все происки Махмуда-паши! Если мне только удастся отбиться от русских, я вернусь в Истамбул и покажу, что значит гнев османлиса!

– Для мести надо еще вернуться! – ухмыльнулся циничный Артур Слэйд, – а потому многоуважаемый Осман-паша займемся лучше пока расстановкой вашего флота по боевым позициям! Суда следует ставить в двух кабельтовых от берега, чтобы они имели свободу маневра, и их не выбросило на камни. Осман-паша сдвинул брови. Старый моряк не любил, когда его поучали.

– Вы, досточтимый Мушавер-паша, командуете сейчас пироскопом, так и командуйте! Эскадрой же командую я! Ваше предложение убийственно. Я намерен ставить свои суда в пятнадцати шагах от берега, чтобы их прикрывали береговые пушки, и чтобы московиты не попытались взять меня в два огня. Вы же предлагаете мне самоубийство!

Слэйд тоже был не из робких:

– «Таифом» я командую только потому, что никто из турецких капитанов это делать не может. Вообще же я советник капудан-паши, о чем Вам, многоуважаемый напоминаю! Что же касается вашего плана, то именно он самоубийственен, тогда, как мой единственный шанс одержать победу!

Дело кончилось тем, что собеседники разругались в пух и прах.

И сегодня историки спорят, чей план был для турок более выгоден. Большинство сходятся во мнении, что более мудро в данном случае поступил Осман-паша.

Собравшаяся в Синопе турецкая эскадра насчитывала 16 судов. В ее состав входили: 44-пушечный фрегат «Ауни-Аллах» под флагом командующего эскадрой вице-адмирала Османа-паши, 20-пушечный двухбатарейный пароход «Таиф» под флагом контр-адмирала Мушавера-паши (Слэйда); 64- пушечный фрегат «Низамие» под флагом младшего флагмана Гуссейна-паши, 60-пушечные фрегаты «Навек-Бахри» и «Несими-Зефер», 56-пушечные фрегаты «Дамиад» и «Кэиди-Зефер», 44-пушечный фрегат «Фазли-Аллах», 24- пушечные корветы «Неджми-Фешан» и «Фейзи-Меабуд», 22-пушечный корвет «Гюли-Сефид», 4-пушечный пароход «Эрекли»; военные транспорта «Фауни-Еле» и «Ада-Феран» и два брига. Фактически в Синопе был собран весь турецкий флот за исключением четырех линейных кораблей, оставленных на зимовку в Константинополе.

Турецкие суда были вооружены новыми английскими орудиями. При этом на тяжелых фрегатах имелись пушки и «линкоровских калибров» в 32 и в 24- фунта. Что касается пароходо-фрегата «Таиф», то он имел новейшую бомбическую артиллерию. Кроме корабельной артиллерии, у турок было 44 тяжелых орудия на шести батареях, расположенных по берегу Синопской бухты. Численность экипажей турецкой эскадры доходила до четырех с половиной тысяч человек.

На мысе Боз-Тепе – самой восточной оконечности Синопского полуострова – находилась береговая батарея № 1, вооруженная шестью орудиями. Между батареей № 1 и ущельем Ада-Киой стояла 12-орудийная батарея № 2. Батарея № 3, вооруженная шестью орудиями, была расположена к северо-западу от батареи № 2, на расстоянии немногим более полумили. Невдалеке от восточной стороны греческого предместья города находилась 8-орудийная батарея № 4. В самом центре города, за толстыми массивными стенами крепости, стояла 6-орудийная батарея № 5. К юго-западу от Синопа, на мысе Киой-Хисар, была установлена батарея № 6, вооруженная также шестью орудиями. Батареи были безусловным козырем турок в предстоящем столкновении. Дело в том, что на батареях стояли огромные крепостные орудия 68-фунтового калибра, стрелявшие огромными ядрами и камнями. На каждой из батарей имелись калильные печи, что делало ядра еще намного опасней для деревянных кораблей. Наконец, пушки были надежно закрыты земляными брустверами.

Так что противник был весьма серьезным и к предстоящему сражению тоже готовился серьезно.

Пока корабли Нахимова штормовали у синопских берегов, в самой бухте Осман-паша произвел рокировку своих фигур, расставив эскадру так, чтобы использовать все свои преимущества. Почти в центре боевой линии турецкий флагман поставил свой флагманский «Ауни-Аллах». Рядом с ним, немного вправо и ближе к берегу, был поставлен 22-пушечный корвет «Гюли-Сефид». Левее от турецкого флагмана был расположен 44-пушечный фрегат «Фазли- Аллах», затем 24-пушечный корвет «Неджми-Фешан» и мощный 60- пушечный фрегат «Несими-Зефер». Другой тяжелый 60-пушечный фрегат «Навек-Бахри» замыкал левый фланг турецкой эскадры, находясь под прикрытием береговой батареи № 4.

Правый фланг эскадры находился под прикрытием батареи № 4. Здесь располагался флагман контр-адмирала Гуссейн-паши «Низамие», за ним 24- пушечный корвет «Фейзи-Меабуд», 54-пушечный