История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том 4. Новое время (XVII-XVIII век): переходная эпоха до французской революции 1789 г. - Семен Маркович Дубнов

каждой странице лексикона: многие характеристики лиц сделаны на основании преданий, что в них жила душа того или другого древнего праведника, а в биографиях часто сообщаются «чудесные» случаи в жизни данного автора. О мистическом настроении Азудаи можно еще судить по дневнику его путешествий («Маагал Тов»), где реальные происшествия теряются в массе «чудесных случаев» и суеверных рассказов, достойных пера не ученого, объездившего всю Европу, а невежественной деревенской женщины.

По обеим сторонам малолюдной и бедной Палестины большие еврейские общины Сирии и Египта могли казаться благо действующими. В этих двух провинциях даже восточный турецкий режим не успел уничтожить благосостояние городского населения. В Дамаске и Алеппо, Александрии и Каире экономическое положение евреев было не хуже, чем в городах Европейской Турции. Если сирийские и египетские паши или губернаторы так же грабили жителей, как в Палестине, то зажиточное население торговых городов могло легче удовлетворять эти аппетиты. В Сирии и Египте бедных ашкеназских общин в ту эпоху еще не было, а общины делились на две группы: туземных мустарабов и пришлых сефардов; к последним в некоторых местах (Дамаск) примыкала подгруппа итальянцев («Сикилиани», сицилийцы). В культурном отношении первенство везде имели сефарды. Они посылали в Святую Землю своим братьям материальную помощь и получали оттуда живой духовный инвентарь: раввинов и каббалистов. Дамаск, впрочем, сам славился своими учеными и каббалистами, которые вели свое происхождение от своего земляка Хаима Виталя, апостола Ари.

В североафриканских государствах Магриба, где безраздельно господствовал ислам, над основным пластом туземного еврейства давно уже наросли густые слои сефардов из Пиренейского полуострова. В Алжирии, находившейся под верховной властью турецких султанов, но фактически управляемой туземными «деями», положение евреев зависело от умения ладить с местными правителями, что было только вопросом денег. Сефардские коммерсанты хорошо платили и могли спокойно жить. Мирно развивались еврейские общины в городах Алжир, Оран, Тлемсен и других. Их самоуправление стояло под контролем правительства, которое назначало из их среды особого старшину («муккадем»), но это был надзор чисто фискальный; раввинская коллегия пользовалась большими административными и судебными правами. В середине XVII века раввином в Тлемсене состоял уроженец Орана, Яков Саспортас, который вскоре прославился в Европе своей борьбой с саббатианством.

Иначе сложилась судьба евреев в другом государстве Магриба, Марокко, которое управлялось своими султанами. В этом царстве необузданного мусульманского фанатизма, гнезде тех Альмогадов, которые в Средние века угнетали евреев в Испании, создалась для бежавших из родины сефардов новая Испания с мусульманской окраской. В городах Фец, Мекинес, Маракеш, Тетуан, Могадор, Танжер и других находились большие еврейские общины с выдающимися раввинами и всем аппаратом сефардского самоуправления. Сефарды были в Марокко пионерами европейской культуры, главными двигателями торговли и промышленности. Как знатоки западных и восточных языков, они часто служили переводчиками при султанах, иногда и дипломатическими агентами или консулами в Голландии, Англии, Италии и Турции. Больше того, некоторые финансисты и способные политики из их среды состояли советниками или «министрами» при различных султанах. И тем не менее нигде на Востоке евреям не приходилось столько страдать, как в Марокко. Причиной тому была беспримерная тирания правителей, которая в сочетании с религиозным фанатизмом масс порождала периодические взрывы. Марокко распадалось на несколько областей, из которых каждая имела своего правителя. Эти мелкие князья вели между собой кровавые усобицы за султанскую власть, и каждая смена султана создавала в стране хаос. Во второй половине XVII века такая смута продолжалась сорок лет. Захвативший власть Мулей-Аршид ознаменовал свою победу грабежами и разбоями в еврейских кварталах (ок. 1666). Это было в «мессианские годы», и близкий к марокканским евреям Яков Саспортас должен был своими посланиями из Европы предостерегать их против опасных увлечений. Преемник Аршида, Мулей-Исмаид (с 1672 г.) имел при себе еврейского советника Даниила Толедано, а сына его назначил консулом в Голландии; но это не мешало ему налагать на общины тяжелые контрибуции. Однажды он пригрозил евреям, все еще увлекавшимся саббатианской верой, что обратит их в ислам, если их мессия не придет к определенному сроку. Так же непрочно было положение евреев в XVIII веке. При малейшей политической смуте они становились жертвами эксцессов либо правителей, либо фанатической толпы. Глубокая трагедия марокканских сефардов состояла в том, что, будучи в культурном отношении гораздо выше туземного населения, они терпели унижения париев, так как в Марокко еще оставались в силе все позорящие евреев кастовые отличия. Любой араб или бербер мог себе позволять издевательство над самым почтенным членом еврейской общины. Это мало-помалу сломило гордость сефардов и принизило их почти до уровня туземных арабских евреев. Смена правителей в 1789 году ознаменовалась в Марокко новым избиением евреев, и таким образом они в год французской революции перешли в новейшую историю с тем трагическим ореолом, который останется их уделом и в XIX веке.

Совершенно экзотический характер имела тогдашняя история евреев в Персии и соседних странах Средней Азии, которые со времени разрушения Багдадского Халифата монголами были скрыты за горизонтом еврейской истории. Здесь совершались в XVII веке события, эхо которых отдавалось на далеком Западе. (О них писали немец Шудт и француз Банаж.) В Персии были разбросаны многолюдные еврейские общины в тогдашней столице Испагань и в провинциальных городах Тавриз, Хамадан, Шираз, Демавенд. При двух персидских шахах из династии Сефидов, Аббасе I (1586 — 1629) и Аббасе II (1642 — 1666), над этими общинами пронесся ураган мусульманского фанатизма, о чем рассказывают современные еврейские и армянские летописцы (еврейский поэт Бабай ибн Лутаф и армянский историк Аракел Тавризский). Об Аббасе I рассказывают, что он сначала относился хорошо к армянам и евреям. Во время похода в Грузию этому шаху оказал услуги еврейский отряд под начальством некоего Элеазара (Лала-Зара), и за это шах дозволил евреям построить себе собственный город на берегу Каспийского моря под именем Фарахабад («город прелестей»). Но во вторую половину царствования Аббаса I его отношения к евреям ухудшились вследствие предательства некоторых ренегатов. Еврейский сборщик податей Симан-Тов, грабивший население, был обвинен в расхищении государственных денег; чтобы избавиться от наказания, он принял ислам и стал доносить на своих соплеменников. Донос, между прочим, гласил, что евреи имеют магические книги, по которым они занимаются колдовством против шаха. Тогда по приказу шаха были отобраны у испаганских евреев все их религиозные книги и брошены в реку. От евреев потребовали, чтобы они приняли ислам и в знак отречения от своих законов съели публично мясо в молоке. Евреи подкупили великого визиря, и грозный декрет не применялся. Но позже, при Аббасе II, искоренением еврейства занялся его великий визирь, который