Халатная жизнь - Зоя Борисовна Богуславская

уже бурлила толпа молодых, экстравагантно одетых женщин и мужчин. Мелькали головы, выкрашенные в зеленые, желтые, лиловые цвета, двигавшиеся под странную музыку. Гости кидались навстречу друг другу с поцелуями, возгласами радости.

Оказалось, почти все картины Китаевой на этом вернисаже были посвящены Литвиновой. В низко декольтированном, ослепительно-белом платье Рената пошла мне навстречу, в руках, отсвечивая янтарем, полыхали желтые розы, которыми она меня тут же и одарила. На такого рода вечерах, где Ренате предстоит роль героини, вы чувствуете некое ею очерченное пространство, напитанное ароматом духов, потом она стоит рядом с вами, с укоренившейся привычкой высокой женщины слушать, чуть нагнувшись к собеседнику. Ее фигура издалека всегда вопросительна, она объясняет что-нибудь, говорит сбивчиво, с паузами, будто ей не хватает дыхания. От нее не услышишь плавно выстроенных монологов, которые она с таким постоянством сочиняет. Она редко хвастается напечатанным или достигнутым в кино, словно боится сглазить. Не помню, чтобы она о чем-то просила кого-либо из друзей или через них пробивала свои интересы.

– Вот Юрий Грымов, вы знакомы? – подводит она меня к мужчине с бородкой, модно одетому. – Он ставит «Мужские игры», фильм по мотивам моего сценария. Вообще-то в фильме от моего сценария мало что осталось…

(Когда Грымов пришлет мне приглашение на фильм «Мужские игры», в конверт будет вложен презерватив – идея рекламы секса без риска.)

Хозяин галереи мне знаком, он не раз посвящал нас с Андреем в свои сумасшедшие планы. Однажды предлагал мне поучаствовать в художественном обеспечении космоса. С Еленой Китаевой – героиней сегодняшнего вернисажа – мы осматриваем экспозицию. Портреты Ренаты поражают обилием ракурсов, детальной выписанностью и объемной достоверностью ее одежд. Чувствуется восхищенность художницы моделью. Рената – Клеопатра, полуобнаженная, с распущенными, подхваченными гребнем волосами – ослепительна.

Когда Лену Китаеву назначат главным художником телеканала «Культура», она предложит Литвиновой стать рекламным лицом программы «Стиль».

«Мой стиль – это мое личное безумие», – скажет Рената впоследствии очень точно.

Где-то в начале января 2003 года в Москву в очередной раз выбрался Василий Аксенов, в ту пору еще зависевший от расписания вашингтонского колледжа, в котором профессорствовал. Мы договорились пообедать, а заодно и обсудить ближащий его вечер в ЦДЛ, где Аксенов появлялся впервые после эмиграции. Мне предстояло открыть вечер рассказом о нем.

За полчаса до нашей встречи с Васей должна была прийти Рената, о чем мы договорились. Однако я застряла в пробке на Садовом кольце, и в ЦДЛ застала Ренату и Аксенова за столиком. Они были увлечены беседой. Минут через двадцать, поняв, что мы с Василием должны переговорить о чем-то своем, Рената поднялась. Пробормотав: «С прошедшим Новым годом», – сунула мне нарядно упакованную фирменную коробку. Я пошла ее провожать, а когда вернулась, Вася показал мне, улыбаясь, сторублевку под пепельницей. Это было так похоже на Ренату. Мол, «здесь с вами выпила кофе, на обед приглашена не была, поэтому я сама по себе». Вот так. В одном флаконе незащищенность и гипертрофированная независимость.

– Знаешь, я ее не узнал, – раздумчиво прокомментировал Аксенов. – На приеме в «Триумфе» это была львица. В белом, с глубоким декольте, такая взрослая, зрелая женщина. А сегодня прибежала девчонка. Без макияжа она выглядит лет на восемнадцать, почти школьница.

Мы продолжали говорить о наших планах, но Вася то и дело возвращался к впечатлению, которое на него произвела Рената.

Прошел месяц. Рената позвонила:

– У Киры сегодня день рождения. Я ее уже поздравила. Ей сейчас очень плохо… Позвоните ей?

– Конечно. Что случилось?

– Несчастье с дочерью. Это было ужасно, девчонка все время пропадала, Кира вкладывала уйму денег, спасала ее… это был ее крест. Но ведь это дочь.

– У нее одна?

– Да… – Она помолчала. – Мне бы надо к ней съездить…

Фраза была рассеянная. Мне подумалось: поедет – не поедет? Я помнила сказанное Кирой: «Ей надо от меня отлипнуть». Но теперь речь шла о другом. «Поедет», – решила я.

Потом, год или полтора, наши дороги не пересекались ни с Кирой, ни с Ренатой. Следующий виток судьбы после разрыва с Сашей и новое замужество определяли планы Ренаты. Рената писала для себя, ей страстно хотелось реализовать свой проект, попробовать свои силы в качестве режиссера. Это хрупкое воздушное существо, рожденное быть красавицей, услаждать взгляды мужчин, обладает редкой целеустремленностью. И почти всегда добивается задуманного. Так появился фильм «Нет смерти для меня». О Литвиновой заговорили не только как о сценаристе, типажной актрисе, но и как о личности более широкого диапазона.

«Нет смерти для меня» – на мой взгляд, одна из жемчужин документально-биографического кино про актрис. Без оглядки на возможную реакцию поклонников Литвинова соединила рассказы кумиров 50–60-х годов – Татьяны Самойловой, Татьяны Окуневской, Лидии Смирновой, Веры Васильевой, Нонны Мордюковой – сорок лет спустя, показав их «без макияжа». Разного полета и таланта, эти божества прошлого столетия, порой жалующиеся на судьбу, мечтающие о несбыточном возрождении, иногда до смешного легкомысленно безоглядные или пытающиеся что-то предугадать и рассчитать, неожиданно застигнуты автором-режиссером в момент их до предела обнаженной откровенности. Их рассказы порой похожи на исповедь. Литвинова заглянула по ту сторону артистической славы, показала, что остается в осадке успеха, и как бы примерила к самой себе варианты этих итогов. Siс transit gloria mundi – так проходит слава мира. При всей беспощадной наготе исповеди состарившихся богинь их жизнь впечатляет, оставляя глубокий след в душе зрителя.

Особая речь – о воздействии на личность и творчество Литвиновой режиссера Рустама Хамдамова. Он бесспорный и неизменный ее гуру. Его одобрение или неодобрение для нее очень значимо не только в кинематографе, но и в созданном ею образе звезды.

Как-то на вопрос «Есть ли люди, которые пытаются вас корректировать?» она не задумываясь ответила: «Рустам Хамдамов. Он прижизненный гений. Он научил меня носить камеи как ордена. Однажды, когда мне предложили сниматься в рекламе за хорошие деньги, он произнес: „Рената, вы не должны зарабатывать, вы должны тратить“».

Когда Хамдамов начал снимать Ренату в роли ведущей в фильме «Вокальные параллели», где участвовали выдающиеся певцы Араксия Давтян и Эрик Курмангалиев, она объявила в интервью: «Мне довелось сниматься в шедевре».

Для многих из нас есть нечто завораживающее в способности Хамдамова не только видеть красоту предметного мира, но и создавать ее. Не только распознавать очарование, магнетизм женщины, но и лепить ее образ, превращая в символ времени. Рустам Хамдамов восторженно возводит представительниц слабого пола на пьедестал, наряжая в свои костюмы, шляпки, туфли, которые становятся модой. Он заставил тысячи девушек подражать российским актрисам Елене Соловей и Наталье Лебле, придумав им походку, макияж, одежду, интонацию. Рената Литвинова благодаря хамдамовскому дару продолжила этот ряд.

Когда Рустам после длительных творческих простоев, запретов,