Ланкастеры и Йорки. Война Алой и Белой розы - Элисон Уэйр

и поддавшись на его уговоры. На следующее утро, обнаружив, что он перешел в стан врага, Йорк чрезвычайно встревожился, не только потому, что люди Троллопа составляли лучшие силы в его войске и им отводилось место передового отряда, но и потому, что Троллоп мог открыть королевским командирам все детали его планов и тактики.

Войско короля насчитывало от сорока до шестидесяти тысяч человек, а также немалое число вельмож, включая Сомерсета и Нортумберленда, брата последнего, Томаса, лорда Эгремонта, Бэкингема, Эксетера, Девона, Арундела, Шрусбери, Уилтшира и Бомонта. Все эти лорды привели с собой свиты и личные вооруженные отряды, а многих впоследствии вознаградят за службу во время этой кампании. У Генриха были недели, чтобы не спеша набирать рекрутов, тогда как Уорик и Солсбери не располагали для этого временем, и в результате войско йоркистов состояло всего из 20–30 тысяч солдат, зачастую плохо вооруженных. Кроме Марча, семнадцатилетнего наследника Йорка, а также лорда Клинтона и лорда Поуиса, у лордов-йоркистов не было поддержки среди знати. Йорк ожидал, что к нему примкнет сэр Уильям Герберт, но королева убедила его сохранить верность Генриху VI.

Многие ратники герцога затрепетали, увидев развевающийся на ветру на другом конце моста королевский штандарт, и призадумались, а тому ли они присягнули на верность. Некоторые сложили оружие и бросились в лагерь короля. Йорку пришлось прибегнуть к отчаянным мерам, пытаясь поднять дух оставшихся войск, и провозгласить, будто он только что получил весть о смерти монарха, и даже предъявить свидетелей и отслужить по королю заупокойную мессу. Однако королева позаботилась о том, чтобы Генриха мог отчетливо увидеть каждый, и хитрость Йорка вскоре оказалась разоблачена, отчего многие его люди утратили к нему доверие.

Бэкингем убеждал короля повторить свое предложение и снова пообещать мятежникам помилование, однако в то самое время, когда оно оглашалось у городских ворот, йоркистские лорды дали сигнал своей артиллерии обстрелять ряды королевских войск. Не успели еще стихнуть выстрелы, как в армии йоркистов началось массовое дезертирство, в свою очередь спровоцировавшее панику среди оставшихся солдат, и те тоже во множестве бросились бежать. Тем временем Генрих VI, согласно официальной версии событий, изложенной в Свитках парламента, раз в кои-то веки поднял дух своего войска зажигательной речью, «столь остроумной, столь рыцарственной, столь мужественной, произнесенной с видом столь царственным, в манере столь уверенной, что лорды и простой народ, внимая ей, так возрадовались и утешились, что немедля поспешили исполнить его желание, смелое и благородное».

Положение становилось для йоркистов безнадежным. В ночь на 12 октября, около полуночи, Йорк, Солсбери и Уорик объявили своим командирам, что съездят в Ладлоу подкрепиться, и оставили свое войско, построившееся в боевой порядок, с распущенными штандартами и знаменами. Скрывшись из глаз, они немедленно бежали, взяв с собой нескольких приближенных. Бросив на произвол судьбы своих людей в критический миг, они снискали презрение своих современников, которые расценили их поступок как трусливый и бесчестный. Утром 13-го числа остатки йоркистской армии вынуждены были преклонить перед королем колени и умолять о милосердии. Генрих отпустил их; он не сражался с рядовыми солдатами.

Теперь ланкастерские солдаты кинулись по мосту в Ладлоу, заняли город, арестовав многих из числа главных сторонников Йорка (которые впоследствии сумеют выкупить себя из неволи), и начали систематически разграблять и город, и замок Йорка, унося и его сокровища, и внутреннее убранство. Солдаты короля вышли из повиновения и принялись бесчинствовать, опустошая все таверны и выпивая весь алкоголь, до которого могли дотянуться, выбивая днища малых бочонков и больших винных бочек, так что повсюду жителям приходилось перебираться через море разлитого вина и рвоты. В пьяном угаре вооруженные солдаты врывались в дома горожан и уносили оттуда постели, перины, одежду и другое имущество. Затем они стали нападать на женщин и насиловать их.

Йорк бросил не только свои войска, но и свою герцогиню, которая не в силах была помешать солдатам короля разграбить замок Ладлоу. Стремительно ворвавшись на рыночную площадь города, королевские ратники обнаружили герцогиню, горделивую и демонстрировавшую непоколебимое спокойствие: держа за руки двоих младших сыновей, одиннадцатилетнего Джорджа и семилетнего Ричарда, и тринадцатилетнюю дочь Маргарет, она стояла вместе с ними у рыночного креста. Герцогиня была арестована и помещена в дом своей сестры, герцогини Бэкингем, под ее надзор, а король выделил тысячу марок в год на содержание герцогини Йоркской, пока она будет находиться под стражей.

Когда от замка Ладлоу остались «одни голые стены», королевское войско разорило все владения йоркистских лордов между Ладфордом и Вустером, опустошив их поместья.

Тем временем Генрих и Маргарита с триумфом вернулись в Ковентри, где распустили свою армию, а потом поскакали в Вустер. Эта кампания выдалась нелегкой. Провизии не хватало, и король переносил все тяготы похода вместе со своими людьми, отдыхая только по воскресеньям, а иногда останавливаясь вместе с ними на ночлег в чистом поле, невзирая на непогоду. Ланкастеры и их сторонники ощущали, что разгром в Ладфорде перечеркнул победу Солсбери при Блор-Хит и что с йоркистами покончено, хотя торжество короля отнюдь не было окончательным, ведь лидеры йоркистов все еще пребывали на свободе и в любой момент могли нанести удар. К тому же у короля не было никаких шансов пленить их.

Йорк бежал на юг в Девон, потом отплыл на север в Уэльс, а оттуда переправился в Ирландию, взяв с собой своего сына Рэтленда. По словам Уитхэмстеда, когда Йорк прибыл в Ирландию, то был встречен, как второй Мессия, хотя, подобно Улиссу, жаждал вернуться домой. Солсбери, Уорик и Марч извилистыми путями добрались до Кале, куда прибыли в начале ноября. Вскоре после этого к ним присоединились жена и две маленькие дочери Уорика.

Оказавшись в Кале, йоркистские лорды в сопровождении своих верных сторонников из числа гарнизонных солдат принялись грабить расположенные поблизости деревни и села, а также пиратствовать в проливе Ла-Манш, захватывая или разоряя торговые суда. Кроме того, они начали враждебные действия против английского правительства, вводя ограничения на прием английских судов в порту Кале и распространяя яростную пропаганду, утверждавшую, что они-де невинные жертвы коварных королевских советников.

Устранив Йорка, Солсбери и Уорика, «королева и ее приближенные стали править страной, как ей заблагорассудится, скопив несметные богатства», гласит «Хроника Дэвиса».

Важные сановники, особенно Уилтшир, лорд – верховный казначей Англии, стремясь обогатиться любой ценой, обездоливали бедных, лишали законных наследников владений, полагающихся им по праву, и совершили множество злодеяний. Королевство английское погрязло в беззаконии и бесправии из-за дурного оным управления, ибо король простоват и бесхитростен и во всем подчиняется воле своих алчных