Николай Пржевальский – военный разведчик в Большой азиатской игре - Александр Владимирович Сластин

Ознакомительный фрагментсочинения является «Сказание о великой реке Амуре». Два помощника посла Никифор Венюков и Иван Фаворов составили маршрутные чертежи, послужившие в дальнейшем основой для общего чертежа Сибири [114].

В итоге данное Посольство для России имело чисто разведывательные цели, так как пополнило сведения о Китае и китайском рынке[115]. Сам Спафарий в ходе путешествия выполнил с помощью астролябии первые научные определения географической широты ряда пунктов в Сибири по пути следования посольства. От него требовалось ещё описать «все Китайское государство, и от Тобольска по дороге до порубежного китайского города изобразити все землицы, городы и путь на чертёж» [116]. Он также описал сухопутный путь через Каспийское море в Тибет.

В своей книге «Тибет в политике царской, советской и постсоветской России», автор монументального труда А.И. Андреев указывает, что «побывавший в Пекине во главе русского посольства в 1675–1678 гг., описал в своём отчёте один из наиболее доступных «сухих путей» в Китай: из Астрахани, через бухарские города, Кабул и далее «через Барантола, где Далай-лама живёт», до города Сучжи, откуда за месяц можно добраться до Пекина» [117].

В записях Спафария, потомка византийских императоров, есть и такие слова: «Как некогда злой народ турецкий завладел греческим царством, так и ныне злой же народ богдойский завладел неправедно пребогатым Никанским царством». Речь в его докладе шла о двух территориях Китая, которые имели разные истории [118].

Возвращаясь из Китая вместе с посольством, греками Иваном Юрьевым и Спиридоном Астафьевым был проведён опыт по выплавке серебра, который им до конца не удался [119]. Есть версия, что Спафарий верно указал, что Амур образуется слиянием Аргуни и Шилки, составляющие которой – Онон и Ингода; он также отметил ряд притоков Амура, в том числе главный Сунгари[120]. Фактически дипломат провёл «доразведку на месте» и Россия получила передышку напряжённых отношений в этой части русских пограничных владений на десяток лет. Спустя 6 лет «награда нашла героев», и при царях Иоанне и Петре Алексеевичах Н.Г. Спафарию «за Китайскую посылку по указу великих государей дано: ковш весу в две гривенки, сукно аглицкое лундыш[121] и камки[122] итальянской куфтерю [123] 10 аршин»[124].

Ознакомившись с результатами посольства Спафария, московское правительство решило продолжать строительство острогов и «объясачиванию» местных племён в Приамурье, не позволяя в то же время своим служилым и промышленным людям совершать набеги в районы правобережья, занятые маньчжурами, то есть соблюдать договорённость и порядок.

На Амуре «порохом запахло»

Первые крупные столкновения с Китаем

Русские продолжают осваивать Приамурье

По амурским документам видно, что в 1657 г. на Амур вернулась значительная часть амурских дючеров, которая в 1656 г. вынуждена была спасаться на притоках Амура и просто в тайге. Об этом свидетельствует и интереснейший труд голландского учёного Н.Витсена «Северная и восточная Татария». Карта Татарии «1687 г.» стала сразу же весьма популярной в различных странах Западной Европы. На это указывает знаменитое «Сказание о великой реке Амуре» 1678 г. Места обитания дючеров в конце XVII в. были показаны и на упоминавшейся карте Татарии Н.Витсена 1690 г. На карте несколько выше устья Уссури (Schur. fluv.) стоит надпись «Dtzoezera Populi» («народы джучера») и затем в самом низовье Амура имеется одна надпись «Sioetsari». Следовательно, и слово «Sioetsari» на карте Витсена тоже означает «дючеры». Карта Татарии Н. Витсена отражала общую ситуацию на Амуре, существовавшую до Нерчинского договора.

В 1682 году император Канси с инспекцией на Северо-Востоке, проверил боеготовность своих войск и лично побывал в Маньчжурии, на родине своих предков. Здесь он организовал боевые действия против России. Все это происходило в те годы, когда в нашем государстве были свои внутренние неурядицы, и далёкому центру было не до окраин [125].

Маньчжуры исследовали водный путь, по которому можно было перебросить на Амур большую армию, приблизились к Албазину, и решили разрушить его тяжёлой артиллерией. На Сунгари Китай строил большой речной флот, который мог принять, помимо войск, разнообразное снаряжение и огромное количество китайских рабочих [126]. На южном берегу Амура напротив устья Зеи военачальник Лантань основал первую китайскую крепость в Приамурье – Айгун, где расположилась сильная армия. 1684 год прошел в постоянных нападениях конных отрядов из Айгуна на деревни русских поселенцев.

В это время в Нерчинском уезде для наблюдения за действиями маньчжурского Китая воеводой был назначен Ф.Д.Воейков. Посланный воеводой на Амур отряд Василия Милованова представил подробное описание многих амурских владений, пригодных для обработки земли и построил новый Аргунский Острог, гарнизон которого завёл здесь пашни [127]. Проезжая через Иркутск, Воейков взял с собой из партии енисейских рудознатцев Киприяна Ульянова, но из-за напряжённой политической обстановки с Китаем так и не решился на производство серебра в больших объёмах [128]. Правда существует и другая версия, что серебро Ульянову не удалось, вероятнее всего, из-за отсутствия у него необходимой квалификации [129]. Спустя время, воевода пытался организовывать Нерчинскую таможню, но был замечен в злоупотреблениях и смещён [130]. Преемник Воейкова, воевода И.Е. Власов, продолжал развивать пашню в уезде, для чего прислали в Нерчинск 500 крестьянских семей. Воевода обосновывал, что поселение в уезде настолько укрепит здесь земледелие, что«не токмо, даурских острогов служилым людям на жалованье, хотя великие государи укажут и великие рати двигнуть на оборону Даурской земли от Китайских людей, и теми пашенными крестьяны мочно… хлеба напахать» [131].

Внезапно планы изменились. 10 июня 1685 года снизу по Амуру к Албазину подошёл Маньчжурский флот. На берег высадилась 5 тыс. армия Лантаня, с огневой поддержкой в 30 пушек, и купленных у голландцев специальных стенобитных орудий. С воеводой Алексеем Толбузином против маньчжурских воинов [132] оборонялось всего 355 казаков, крестьян и посадских, поэтому они были вынуждены после 10-дневной упорной обороны сдать Албазин и отступить к Нерчинску.

В августе 1685 г. войско императора Канси вновь разрушило острог на Амуре. Небольшому отряду из числа оставшихся в живых защитников Албазина, оказавшемуся в плену, была суждено стать первой православной общиной в пределах Китая. Приведенных в Пекин албазинцев Канси причислил к наследственному военному сословию, включил их в свою гвардию под именем Русской сотни [133].

Весной 1686 г. албазинцы засеяли более 500 десятин разного хлеба и обзавелись скотом. Новая десятимесячная осада Албазина войсками Канси, длившаяся с 7 июля 1686 г. по май 1687 г. вновь нарушила все планы. Цинские войска, на этот раз, выжгли и вытоптали русские