Жезл времён. Рассказ эльфа - 1ex0

ниспадали вниз и разбивались о ступенчатую структуру этого самого утёса. А под этим утёсом было небольшое, но глубокое озеро, куда эта вода падала. Сейчас, когда всё пересохло, там образовалась глубокая впадина. И нечто, напоминающее рокот падающей воды, звучало именно там.

Я подошёл к каменной оградке и хотел было заглянуть вниз, но мне в лицо пахнуло жутким смрадом, настолько концентрированным, что я не смог вынести его и отшатнулся. Немного отдышавшись, я напитал своё тело эсталиалом, задержал своё дыхание и вновь заглянул в эту впадину. Трупы. Кучи трупов эльфов наполняли это место примерно до половины. Как будто бы почти всё население Мордалали было стащено туда и вывалено в кучу, словно ненужный мусор! Место, которое многие, в том числе и я, считали одним из прекраснейших, преисполненным величия и покоя, сейчас сделалось самым мерзким, обратилось простой свалкой, самым мерзким местом, какое только можно выдумать. Я думал, что меня стошнит в эту яму. Но эсталиал помог мне сдержать свой рвотный порыв. Мне хотелось запеть свою звонкую песнь, чтобы лживое светило обратило вспять все ужасы этого места, а я в это время просто-напросто ушёл отсюда, как вдруг заметил, что меж мёртвых тел скользят какие-то тени. И первое, что мне пришло на ум – подумать только! – что там был кто-то живой. Но, приглядевшись, я понял, что никакие это не живые эльфы. Какие-то трупоеды, что пировали на останках моего народа. Этот рвотный позыв сдержать было гораздо сложнее, однако я справился. Меня это так взъярило, что я пожелал стереть их всех в порошок, уничтожить и не оставить от них ничего. Да, я собирался мучить врага, но мне было настолько паршиво, что оставил эту затею. Низринув в эту смрадную бездну дар богини-матери, я хотел, чтобы природа похоронила все эти тела вместе с падальщиками, но, увы, живой природы здесь осталось очень и очень мало, а потому у меня не получилось обрушить эту впадину, за то очень получилось привлечь внимание этих трупоедов. Множество зелёных глаз уставились на меня, так что я ужаснулся, насколько же их много. Поняв всю свою бесполезность, я не нашёл другого решения, кроме как бежать.

Я ещё долго слышал эти звуки, это чавканье множество алчущих мертвечины пастей. Отныне у меня рокот Силиайских водопадов навсегда вызывает лишь рвотные рефлексы и картины этих жутких теней с зелёными глазами, что ползают меж мертвецов и питаются их гниющей плотью. И даже после того, как эти мерзкие звуки перестали слышаться позади, они вовсе не престали мне мерещиться. Я долго не мог избавиться от них. Я призвал своего соланлия и принялся разговаривать с ним, чтобы отвлечься от этих гнусных мыслей и перестать, уже наконец, слышать это непрекращающееся чавканье. Мой безмолвный попутчик был безучастен к словам. Он только лишь молча сопровождал меня, разгоняя перед собой тьму. Так что разговаривал я только лишь сам с собой. И хоть жажду общения таким образом утолить было невозможно, а также невозможно было избавиться от моей смертельной печали, всё же перебить шум чавкающих пастей мне всё-таки удалось.

Я вспоминал былые дни, когда в этом мире существовал ещё Теоссир. Какими бы разными ни были наши народы, тёмные и светлые эльфы всё равно гармонировали друг с другом. Я вспомнил, сколько же было предпринято попыток улаживать разногласия между далрами и эсрами, сколько раз прозалат встречалась с нашим Торваилелем, чтобы установить правила и обсудить возможные варианты решения наших незначительных конфликтов. Тал пробрался в храм Далармиэли; лурдалод заключил сделку с одной из наших сестёр, чтобы испытать на ней какие-то свои кошмары; леталат прогулялся по одной из наших деревень. Тогда по каждому такому поводу собирались целые собрания, Дезелиола и Торваилель с серьёзными лицами обговаривали каждое правило, нарушенное кем-то из эсров. Сейчас это кажется таким наивным и даже глупым. Из-за этого два народа разругались и разделились. Но они сейчас мертвы, а я хожу тут и пытаюсь разобраться с последствиями какого-то жуткого не то проклятья, не то вторжения. И все эти давние распри теперь кажутся лишь детским лепетом по сравнению с тем, что происходит сейчас. Разделиться было одной большой, просто огроменной ошибкой. Если бы далры не изгнали эсров, тогда у них было бы больше возможностей выстоять в этом ужасе, и всего этого не произошло бы никогда. Почему же мы, далры, были такими нетерпеливыми? Почему эсры, видя, как их дела раздражают нас, не образумились и не перестали соваться к нам? Неужели эти совместные встречи ничему не научили два народа? Нет, мы не два народа, мы один народ, состоящий из самых разных представителей. И теперь эльфы раскололись, стали слабее и, как следствие, вот, лежат по всей Мордалали мёртвыми телами. Как жаль, как печально.

Идя по Далармиланэ, я не сразу обратил внимание на то, что деревья начинали редеть. А ведь по мере приближения к главному городу Мордалали, лесной массив должен был лишь усиливаться, ведь он и служил своего рода защитными стенами. Деревья были срублены, так что остались торчать только лишь пни. Кому это нужно было? Да, я слышал, якобы, во время Ларзаэдаса бог войны сжигал огнём пролески, которые отделяли один район Далармиэлии от другого, но больше деревьев он не губил. А здесь кто-то их просто-напросто вырубал, без причины. Я вглядывался во тьму, что располагалась впереди, и не наблюдал никакого города, как будто бы его сровняли с землёй. Там, впереди расстилалась лишь равнина с такими же голыми пнями.

И знаешь что, Сетамилис? Это и в самом деле было так. От Далармиэлии осталась лишь одна большая равнина, которая напоминала вспаханные поля – вымощенные камнем улицы нашего главного города были разворочены, так что под ногами была земля вперемешку с камнями, а на месте построек – пни, вокруг которых валялись обугленные головешки. Кто-то разрушил до основания дома, возведённые нашими строителями, разрубил их на щепки, а эти щепки потом заморочился сжечь. Вглядываясь вдаль, туда, где раньше располагался дом Лианиэля и храм Далармиэли, я видел, что сейчас там стояли какие-то деревянные конструкции. Издалека и во тьме невозможно было понять, что это, а потому я устремил свой шаг туда вперёд. Камни, торчащие из земли как попало, то и дело кололи мне ноги, но я трепел.

И вот, представ перед одной из этих деревянных конструкций, я всё-таки понял, что это были осадные орудия – катапульты. Так вот, значит, куда пошли все эти срубленные деревья?.. Но машины эти были не