Семнадцатая - Виталий Хонихоев

из тех, что Славная Девочка раскидала тут во время драки. Я щурюсь на солнечные лучи и оглушительно чихаю. Мои насекомые держат Софию в фокусе своего внимания, она задерживается. Что-то делает… переодевается? Хм.

При мысли о том, что с ней нужно разобраться у меня внутри ничего не щелкает, ничего не загорается. Вот на Славу меня неслабо так триггернуло, один на один, кулак на кулак, девчонка на девчонку, как и учил Тейлор ее папочка, ирландец по происхождению и профсоюзный лидер по должности. Наверное, это потому, что Слава – это Слава, героиня Броктон Бей, девушка по которой сохнут многие тысячи поклонников (надеюсь не миллионы), она сияющее воплощение справедливости и юности, такой приятный контраст между всем бардаком этого мира и некой светлой стороной, стороной ангелов. О, я нисколько не идеализирую Славу… или все-таки идеализирую? Тейлор и подумать не могла что когда-нибудь сможет поговорить с ней, но Тейлор о многом не могла подумать. И никто бы не мог.

Задумчиво потираю подбородок указательным и большим пальцами, пока София Хесс переодевается в гражданскую форму одежды и готовит свой выход на сцену. Я сижу и читаю книгу, первое что попалось дома под руку. Все-таки мама Тейлор была преподавательницей языка и литературы в колледже, неудивительно что у них полный шкаф книг, да еще на чердаке и в подвале ящики.

На самом деле я конечно же не читаю книгу, я знаю ее почти наизусть. Тейлор читала ее, когда-то давно. Ей не пришлось по нраву прочитанное, но она запомнила. А все, что помнит Тейлор – помню и я. Мои насекомые говорят мне, что София – переоделась, оставила рюкзак и пошла в моем направлении. Интересно, что она думает о том, что ее жертва, Тейлор Хеберт – приперлась на Кладбище Кораблей, да еще на то самое место, где недавно Слава с Мясником дрались? Наверняка считает меня одной из фанаток кейпов. Славы, например. Хотя от такой как Тейлор, мрачной, всегда носящей черное – можно ожидать чего угодно.

Мысленно прогоняю вводную информацию через свой механизм принятия решений, сверяясь с моральным компасом Мясника. Как? Очень просто – если Мясники что-то одобряют и вот прямо в восторг входят от планов и перспектив, это означает вот тааакущий красный флаг. А прямо сейчас кучка соскучившихся социопатов внутри меня увлеченно заваливает меня советами по мучительному убиению одной школьницы.

- Сожрать ее насекомыми заживо, - говорит Алиса: - это просто хтонический ужас когда тебя насекомые жрут! Правда сучка уйдет в призрачную форму, но у тебя же есть твои личинки, да? Они же не просто маячки, да? Скажи! Скажи!

- К-конечно они многофункциональны. – отвечает ей Ток, бывший Бродягой Технарем: - маячок, к-который только маячок – деньги на ветер. Тейлор – рациональная. Она может отдать команду и эти маячки могут начать размножаться и сожрать т-т-т… носителя изнутри.

- Глупости! Сломай ей шею. И оставь валятся тут, пусть помирает. – заявляет Нумийская: - чего возится. Выбей из нее дерьмо, преврати в кровавую кашу кулаками. Дай волю своей ярости!

- Если бы у нас был мой пулемет… - мечтательно говорит Алиса: - то можно было перебить ей руки и ноги выстрелами, а потом…

- Я так понимаю, что конкурса популярности мне не выиграть, - вставляет Язва: - но гниющая рана на все лицо – это то, к чему девочки очень чувствительны. Поставь перед ней зеркало, дай ей увидеть, как она – гниет и разлагается заживо… это больно даже не физически, это причиняет страдания на более глубоком уровне. Потеря идентификации. При виде того, как твое лицо превращается в ужасающий кровавый оскал, как плоть сама сходит с твоих костей…

- Самый чистый и благородный способ – это взмах клинка. Преврати эту железку в лезвие и отсеки ей голову. – советует Мурамаса: - одним ударом. О, я мог бы написать поэму про удар меча, если бы у меня все еще были пальцы, способные держать кисть.

- Дам тебе особо сильного муравья и легкий карандаш. – обещаю ему я: - и спасибо всем за советы. Теперь я точно знаю, что делать.

- Ты еще не выслушала меня, - ворочается где-то внутри Мясник: - очкастая шмара…

- О, я не услышу ничего нового. – закатываю я глаза: - ты чертовски предсказуем, старик.

- Я не старик!

- Сколько тебе лет? На момент триггера тебе было уже сорок. Точно старик.

- Гррр… плевать. Так ты хочешь услышать мой совет?

- Ну… ты же не отстанешь, верно?

- Я против того, чтобы ее убивать. – заявляет Мясник Первый и все остальные Мясники – затихают, прислушиваясь к нему.

- Надо отдать тебе должное, олдбой, ты сумел меня удивить. – хмыкаю я: - а что так? Нужно притащить ее в свой подвал и заставить ос-наездниц отложить в ее тело личинки? Покрыть ее тело гниющими ранами и разводить там белых плотоядных червей? Выесть ее глаза и поселить там шершней? Заставить ее страдать годами… нет, десятилетиями, о да. Сделать из нее материал для моего улья, чтобы она жила и жила, а ее поедали изнутри… а, и твоя слюна исцеляет. Плевать ей в лицо и сразу после этого – заставлять ее сгнить заживо еще раз? Так, чтобы это было моим невинным развлечением перед завтраком с утра и перед тем, как ложится спать. Как тут уснуть, если никого не попытала перед сном? Давай, порази меня своей изобретательностью, старик. Куда уж нам, миллениалам.

- Дура ты. – коротко бросает Мясник: - Язва права. Никакая боль не превзойдет страдания душевные. Пусть живет, но боится всего, что ты описала. Если ты дашь мне волю – я покажу ей…

- Хрен тебе, а не волю. Дала я тебе один раз волю… а ты парня заживо сожрал.

- Ой, вот не надо тут из себя целочку строить, очкастая шалашовка! Тебе это понравилось, я знаю. И … я не могу управлять твоими насекомыми, ты все сделала сама. Взгляни в лицо реальности, девка, ты – еще более ебнутая чем любой из нас. И ты была такой задолго до того, как мы пришли к тебе.

- Хеберт! – раздается возглас, и я поднимаю голову от книги, сдвигая каналы восприятия немного в сторону, так, чтобы не слышать Мясников. Выдаю каждому по персональному таракану… вернее по мокрице, вы удивитесь, сколько на Кладбище Кораблей мокриц. Они маленькие, они