История войны 1814 года во Франции - Модест Иванович Богданович

главными силами Наполеона, принял некоторые предосторожности на случай нападения. С наступлением ночи было приказано отодвинуть назад артиллерию, стоявшую у Атис, вывести войска из этого селения и собрать их у лесистой высоты. По свидетельству самого маршала, он предполагал отойти на ночь к Фетье и возвратиться к Лану на следующее утро. Но генерал Йорк не дал ему времени исполнить это намерение. Принц Вильгельм подошел первым к неприятелю, ворвался в Атис и преследовал остававшиеся там два батальона к лесистой высоте. Напрасно французы покушаются там устроиться; войска принца, с барабанным боем и с громкими криками «ура», неотступно преследуют опрокинутого неприятеля, рубят канонеров и захватывают множество орудий, стоявших на отвозах. Французы бегут, пораженные паническим страхом. Достигнув шоссе, принц остановил свою пехоту, чтобы сколько-нибудь устроить ее; дальнейшее же преследование было предоставлено фузелерным батальонам.

Дивизия Горна, при которой находился сам Йорк, наступавшая по большой дороге, не встретив ни одного неприятельского поста, незаметно подошла к французской батарее. «Не прикажете ли взять ее?» – спрашивает Горн. «С Богом!» – отвечает Йорк. Раздается оглушительное «ура» и все стоявшие здесь орудия, едва успев сделать по одному выстрелу, взяты, а прикрытие их частью изрублено, частью ищет спасения в бегстве.

Войска Клейста, двинувшись правее шоссе, столь же успешно атаковали неприятеля с его левого фланга и преследовали его с барабанным боем и звуками егерских рожков, при не умолкавших восклицаниях солдат, упоенных победой.

Кавалерия Цитена опрокинула несколько французских кирасирских полков, стоявших впереди речки (причем пред каждой атакой высылались вперед офицеры для разузнания встречаемых войск). Затем Цитен, перейдя через речку и миновав Атис, предложил Юргасу ударить на французов. «Я вижу, что вы по-прежнему расположены ко мне» («Ich sehe, dass Sie mich noch lieb haben»), – отвечает Юргас и в голове литовских драгун кидается в карьер на биваки неприятельской кавалерии, которая, не успев устроиться, уходит по реймсской дороге. Генерал Юргас стремится вслед за ней на эту дорогу, загроможденную французским артиллерийским парком. Канонеры, настигнутые литовскими драгунами и бранденбургскими уланами, стараются увезти парк, но все их усилия напрасны: одни из орудий в суматохе опрокинуты во рвы; другие, лишенные прикрытия и прислуги, попадают в руки прусской кавалерии. Неприятель, смешавшись с ней, старается уйти незаметно, но войска Юргаса распознают французов по оклику «Гейрих» («Heurich»), на который они, не умея выговорить это слово, отвечают «Эрих» («Oerich»). Расстройство и беспорядок неприятельских войск не имели предела, и только лишь отряду полковника Фавье, тогда возвратившемуся на реймсскую дорогу, удалось несколько замедлить быстроту преследования, которое, однако же, продолжалось безостановочно до Фетье. Четыре фузелерных батальона заняли это селение; кавалерия расположилась на биваках; казаки дошли до Корбени и Краона; главные же силы обоих прусских корпусов встали на поле сражения близ Атис18.

Корпус Мармона не прежде успел собраться, как перейдя за Эну у Бери-о-Бак. Урон его убитыми и ранеными в точности неизвестен; пленными – 2 500 человек. 40 (по другим сведениям – 45) орудий и более 100 зарядных ящиков захвачены победителями19. Потери прусских войск не превышали нескольких сот человек20. Хотя ночное нападение при Атис было облегчено неопытностью французских конскриптов, однако же должно отдать полную справедливость сохранению порядка в прусских войсках и находчивости их начальников. По мнению Мюффлинга, Мармон еще 25 февраля (9 марта), по достижении Фетье, услышав канонаду, гремевшую у Лана[72], должен был свернуть с реймсской дороги влево и идти через Парфондрю и Брюйер на соединение с Наполеоном21, но в этом направлении, сколько можно судить по современным картам, не было удобной дороги для движения целого корпуса с артиллерийским парком.

В продолжение дела Блюхер получил несколько известий о ходе боя: по взятии высоты, поросшей лесом, Йорк поручил графу Бранденбургу донести о том в главную квартиру. Фельдмаршал, тогда сидевший за ужином с генералами Гнейзенау, Мюффлингом и другими лицами своего штаба, был чрезвычайно обрадован этим успехом, приказал благодарить Йорка и дал ему знать, что войска готовятся на следующее утро идти к Фетье.

Второе известие было доставлено Редером. Блюхер уже лег спать; небольшая лампадка слабо освещала его комнату. Получив донесение о блистательных успехах, одержанных прусскими войсками, он сказал: «Ей-богу, вы, старые йоркцы, славные молодцы; скорее обрушится небо, нежели вы изменитесь» («Bei Gott, Ihr alten Yorkschen seid ehrliche brave Kerls; wenn man sich auf eich auch nicht mehr verlassen konnte, da fiele der Himmel ein»).

Наконец, в 11 часов прибыл в Лан Люцов с известием о совершенном поражении неприятеля. Фельдмаршал послал в ответ Йорку диспозицию на 26 февраля (10 марта) и следующую записку.

«Гл. кварт. Лан, 9 марта, полночь.

В. П. снова явили пример, чего может достигнуть благоразумие в соединении с решительностью. Поздравляя Вас с блистательными успехами сего дня, предполагаю в прилагаемой диспозиции лишь продолжать то, что Вы так хорошо начали»22.

В полночь с 25 на 26 февраля (с 9 на 10 марта) фельдмаршал отдал диспозицию на следующий день, в которой, объявляя об успехе, одержанном войсками генерала Йорка, предписывал:

Корпусам Йорка и Клейста преследовать правое крыло неприятельской армии на Бери-о-Бак и открыть сообщение через Реймс с корпусом графа Сен-Приеста и Главной армией.

Корпусу Сакена идти по шоссе к Корбени и, смотря по обстоятельствам, переправиться через Эну при Бери-о-Бак либо между этим селением и Вальи.

Корпусу Ланжерона, взяв с собой понтонный парк, стоящий в Шери (Chery), на дороге из Лана в Гиз (Guise), двинуться на Брюйер по краонской дороге, к Гертебиз, отправить оттуда понтоны к Мисси (Missy), для наведения там моста на Эне и потом, на основании последующих сведений, повернуть вправо к Анж-Гардиен, для отрезания левого крыла неприятельской армии, либо переправиться у Мисси и идти на Брен (Braine).

Корпусы Винцингероде и Бюлова, в случае отступления левого крыла неприятельской армии, преследуют его – первый по старой суассонской дороге на Пинон, а второй – по новой дороге на Шавиньон23.

Наполеон, надеясь на содействие корпуса Мармона, сделал ввечеру 25 февраля (9 марта) следующие распоряжения:

«Дивизии Шарпантье и Бойе-де-Ребеваля, поддержанные корпусом принца Московского (Нея), дивизией Фриана, тремя кавалерийскими дивизиями[73] и артиллерийским резервом, выступив из Класси в 6 часов утра, оттеснят правое крыло союзников к Невилю.

Маршал герцог Рагузский (Мармон) с 6-м корпусом, 2-й дивизией парижского резерва и кавалерией Бордесуля двинется в обход, чтобы отрезать путь, ведущий из Лана в Вервен (Vervins).

Маршал герцог Тревизский (Мортье) с дивизиями Поре-де-Морвана и Христиани, драгунами Русселя и польскими уланами графа Паца, расположась в центре против селения Ардона,