История войны 1814 года во Франции - Модест Иванович Богданович

На основании сей диспозиции неприятель, занимающий Ланское плато, будет обойден с обоих флангов и удержан на суассонской дороге с фронта»24.

Таким образом, Наполеон, имея, с включением мармонова корпуса, не более 45 000 человек, предполагал атаковать с обоих флангов стотысячную армию, опиравшуюся в центре на весьма выгодный для обороны пункт – Лан. Получив в час пополуночи25 от бежавших с реймсской дороги сведение о разбитии Мармона, он сначала не поверил их показаниям, а потом, когда уже нельзя было сомневаться в истине, решился все-таки остаться против Лана. Полагая не без основания, что Блюхер, отрядив значительную часть войск по дороге к Реймсу, ослабил свою армию в центре и на правом крыле, Наполеон надеялся воспользоваться тем и одержать успех над союзниками у Лана либо, по крайней мере, озаботив Блюхера обороной позиции при Лане, не позволить ему настойчиво преследовать Мармона26.

Утром 26 февраля (10 марта), когда французские войска едва успели построиться к бою, союзники предупредили их наступление атакой на Класси. Граф Воронцов направил 12-ю дивизию князя Хованского к этому селению, а генерал-майор Балка с 2-й драгунской дивизией послал правее в обход к Монсу (Mons en Laonnais). Генерал Шарпантье успел в продолжение ночи приготовиться к обороне. Все доступы в селение Класси были заграждены завалами и вооружены артиллерией, а внутри селения, на высоте у церкви, господствовавшей над всей окрестной местностью, расположена сильная батарея. Войска князя Хованского несколько раз врывались в Класси, но не могли удержаться там. Граф Воронцов послал им в помощь несколько батальонов 21-й дивизии Лаптева, что заставило Шарпантье ввести в дело почти всю пехоту вверенных ему двух дивизий. Тогда же маршал Ней, поставив несколько батарей на возвышении, чрез которое пролегает дорога из Монса в Лан, открыл огонь во фланг русским колоннам, но действие этих орудий нанесло не менее вреда и французам, оборонявшим Класси. Несмотря, однако же, на то, Шарпантье отразил все атаки русских войск, но когда пехота его вышла вслед за ними из селения в поле, то состоявшая при корпусе Бюлова батарейная рота № 34-го полковника Магденка, будучи выдвинута на позицию правее Семилли и действуя по неприятелю анфиладными выстрелами, нанесла ему чувствительный урон и заставила его возвратиться в Класси.

Наполеон в продолжение боя прибыл в Класси, а потом находился на небольшом холме, правее этого селения, откуда мог удобно следить за ходом сражения.

В 2 часа пополудни прусские резервы, стоявшие в городе на краю плато, отошли несколько назад. Наполеон, полагая, что Блюхер, утомленный упорным сопротивлением французской армии, вывел свои войска из города, и надеясь без большого сопротивления овладеть им, поручил это действие Нею с дивизиями Кюриаля и Менье: первая из них, построившись в густые батальонные колонны, подошла под громом сильных батарей к позиции; два батальона повели атаку на Семилли, но были отражены подполковником Клаузевицем с тремя ротами фузелеров 4-го резервного полка; другие неприятельские войска, направленные к Ардону, были встречены 1-м батальоном Кольбергского полка, 9-м резервным полком и фузелерами 1-го Неймаркского ландверного полка и также принуждены отступить; последующие действия ограничились перестрелкой27.

Наполеон, убедившись в невозможности овладеть Ланом, все-таки не решался отступать и изъявил намерение двинуться к дороге, ведущей в Ла-Фер; но когда посланные на рекогносцировку по этому направлению Друо и Бельяр удостоверились в невозможности такого покушения, тогда, уже около 4 часов пополудни, были сделаны распоряжения к отступлению по суассонской дороге. Тем не менее, однако же, канонада продолжалась до самой ночи28.

Союзники, имея тройные силы в сравнении с неприятелем, не перешли в наступательное положение против дерзкого противника, а сочли нужным, прекратив преследование Мармона, снова сосредоточить армию на позиции у Лана. Такого образа действий нельзя объяснить ни неведением о силах Наполеона, потому что их можно было ясно видеть и даже почти сосчитать с вершины плато, ни обычным страхом столкновения с Наполеоном: сражение при Краоне показало, что союзники не опасались с ним встречи даже и тогда, когда у него были двойные силы. Но, к несчастью, тот, которого энергия одушевляла союзную армию (Блюхер), в ночи с 25 на 26 февраля (с 9 на 10 марта) заболел так сильно, что был принужден слечь в постель и, не имея возможности лично управлять действиями, предоставил распоряжаться ими начальнику своего штаба. Генерал Гнейзенау имел большое участие в составлении соображений для действий Силезской армии, и сам Блюхер вполне сознавал его заслуги. Но здесь более, нежели когда-либо, подтвердилась истина, что сила воли, уменье говорить с солдатом, искусство возбуждать войска к великим подвигам не могут быть заменены ни глубокими сведениями в военном деле, ни способностью к составлению планов для действий. Генерал Гнейзенау не мог заменить Блюхера. Командиры корпусов считали его педантом, непрактичным человеком, и к тому же, хотя пруссаки отдавали справедливость графу Воронцову и русским войскам за дело при Краоне, а русские Йорку и его сподвижникам за поражение Мармона29, однако же между союзниками не было взаимного доверия. Сам Мюффлинг пишет, что Гнейзенау, отменяя прежнюю диспозицию, был руководим желанием сохранить прусские войска. «Диспозиция слишком отважна, – сказал он. – Фельдмаршал болен, и я не могу принять на себя такой ответственности»30.

Следствием того были предписания всем корпусам возвратиться на позицию у Лана31. Корпусы Йорка и Клейста, выступившие на рассвете по реймсской дороге и уже миновавшие Фетье, воротились в Атис; корпус Сакена, достигший Корбени, и Ланжерон, предполагавший идти чрез Прель и Шевриньи к Шавиньону, обратились назад к Лану. Для преследования же Мармона осталась лишь кавалерия Бенкендорфа и Кацлера, из коих первый к вечеру дошел до Бери-о-Бак, а второй до Корбени. Таким образом, союзники упустили случай довершить поражение Мармона и, может быть, даже разбить Наполеона, который, имея не более 30 или 35 тысяч человек, мог быть окружен тройными силами и поставлен в такое же безвыходное положение, в каком он находился в конце сражения при Ватерлоо.

Наполеон воспользовался нерешительностью союзников. Еще ввечеру 26 февраля (10 марта) Старая гвардия вместе с главной квартирой возвратилась в Шавиньон; за ней в ночи отошли за этувельскую теснину корпусы Нея и Мортье под прикрытием одной из неевых бригад и уланов Кольбера; войска же Шарпантье, и в арьергарде их собственная его дивизия с драгунами Русселя, отступили по проселочной дороге на Анизи (Anizy). Передовые посты оставались на поле сражения до рассвета. Обозы, парк, раненые и пленные были заблаговременно отправлены по большой дороге к Суассону. Начальник неева арьергарда генерал Семери (Semery) был атакован