Ефим Славский. Атомный главком - Андрей Евгеньевич Самохин

Для нас его смерть была трагедией. Для нашей страны – чудовищной потерей» [85. С. 60].

За несколько дней до своей смерти Курчатов в Большом зале консерватории слушал «Реквием» Моцарта. Приглашал и Славского с супругой, но те находились в это время в министерском доме отдыха «Опалиха».

По рассказам бессменного директора «Опалиха» Марии Строкашиной, в день смерти Курчатова Славский, еще не зная о трагедии, «не находил себе места, и попросил всех, кто был в Опалихе, пойти на лыжах». Такова была незримая душевная связь между двумя этими «атомными титанами»…

Глава 2

«Кузькина мать» и другие

После того как в Колонном зале Дома Союзов страна попрощалась с незабвенным Игорем Васильевичем Курчатовым, как отзвучали выстрелы орудий у Кремлевской стены, жизнь потекла свои чередом.

Наступивший 1961‐й был богат на исторические события. На побережье Земли Королевы Мод открылась постоянная советская полярная станция «Новолазаревская», первая в истории человечества советская автоматическая межпланетная станция «Венера-1» облетела эту планету, а 12 апреля состоялся исторический полет Юрия Гагарина в космос. Впервые в мире ракетой В-1000 из экспериментального комплекса ПРО Григория Кисунько (одним из авторов которого, напомним, был Серго Берия), в верхних слоях атмосферы была сбита баллистическая ракета Р-12. А еще началась «хрущевская» денежная реформа, выросла Берлинская стена; в заливе Свиней кубинцы отразили американское вторжение. В сентябре была запущена крупнейшая Волжская ГЭС им. XXII съезда КПСС.

А в октябре в только что построенном Кремлевском дворце съездов начался съезд, прозванный «съездом строителей коммунизма». На нем Хрущев провозгласил свой знаменитый несбывшийся лозунг о том, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», и инициировал решение о выносе Сталина из мавзолея.

«Увенчало» же этот высокоторжественный форум еще одно историческое событие, к которому был напрямую причастен наш герой. Событие весьма грозное и, как оценивают некоторые, «чудовищное». В дни завершения съезда над Новой Землей была взорвана оставшаяся до сих пор самой мощной в мире водородная бомба АН602. Годом ранее – 24 июня 1959 года – в Москве Хрущёв пообещал вице-президенту США Ричарду Никсону показать «мать Кузьмы», как перевели это выражение переводчики ошарашенному американскому политику.

«Царь-бомбу» готовили сперва на 100 мегатонн. «Изделие 602», или, как его еще прозвали, «Иван», имело бифилярную схему подрыва: радиационная имплозия основного термоядерного блока шла с двух противоположных сторон. Бомба была трехступенчатой конструкции. Ядерный заряд первой ступени мощностью полторы мегатонны должен был запустить термоядерную реакцию во втором заряде с мощностью около 50 мегатонн. Остальные полсотни мегатонн давала третья ступень при делении ядер урана-238.

Однако в феврале 1961 года руководители КБ-11 во главе с Юлием Харитоном и при полной поддержке Славского направили в ЦК КПСС письмо «Некоторые вопросы развития ядерного оружия и способов его использования», где ребром ставился вопрос о целесообразности создания стомегатонного заряда. Его предлагалось уполовинить: слишком велика оказывалась площадь радиоактивного загрязнения, да и сами физические последствия, например, для атмосферы Земли были угрожающе неизвестны. Игорь Курчатов при жизни также не раз высказывал сомнения в необходимости испытания столь мощного заряда.

В том же 1961 году, 10 июля, в ЦК КПСС состоялось обсуждение, на котором Хрущев согласился со снижением заряда наполовину, «а то у нас тоже стекла повылетают». По предложению А.Д. Сахарова, уран в третьей ступени заменили свинцом, что, сохранив номинальную мощность взрыва, спасло от обширного разлета осколков ядерного деления.

31 августа 1961 года советское правительство публикует заявление, в котором отказывается от обязательств воздерживаться от испытаний ядерного оружия. Взрыв «Царь-бомбы» встал в повестку дня.

Специальный самолет под «Ивана» на основе стратегического бомбардировщика Ту-95 начали разрабатывать еще в конце 1954 года в КБ Туполева под руководством Александра Надашкевича. Он получил название Ту-95В и был изготовлен в единственном экземпляре. В частности, были разработаны специальные электрозамки удержания и сброса бомбы, успешно испытанные на макете.

Сверхмощная термоядерная бомба АН602 во время монтажа и сборки. Арзамас-16.

[Портал «История Росатома»]

Испытать супербомбу могли уже в начале 1960 года, однако в холодной войне наметилось некоторое потепление, и бомбометание отменили. Успели даже списать уникальный туполевский бомбардировщик «в запас». Но через год отношения с США вновь обострились и все срочно «отработали назад». Началась гонка, в которой «крайним» был министр Средмаша – и уже без поддержки верного и мудрого друга Игоря Васильевича…

Когда доработанная термоядерная махина длиной восемь и диаметром два метра была доставлена на аэродром, оказалась, что она не влезает в бомболюк по высоте. Пришлось срочно переделывать створки и крепеж. В результате «Иван», которого привезли на мощном тягаче к самолету и загружали в него из бетонированного котлована, торчал в полете наполовину из самолетного брюха: как будто тот рожает некое чудовищное «дитя». Сам самолет покрасили специальной белой краской, отражающей излучение, а бомба спускалась до подрыва на шести огромных автоматических парашютах (вскоре эти парашютные системы пригодятся для спуска на землю космических аппаратов), чтобы дать бомбардировщику улететь как можно дальше. И все равно риск для летчиков был смертельным.

Хрущёву непременно хотелось, чтобы «кузькина мать» была взорвана во время съезда партии. Поскольку он об этом событии объявил публично в своем докладе на съезде, а также поделился в кулуарах с иностранными корреспондентами, путей отступления у испытателей практически не было.

Накануне «дня Д» по поручению ЦК на аэродром Оленья в Мурманской области для контроля подготовки к испытанию и непосредственного участия в нем прибыли делегаты съезда КПСС – глава Минсредмаша Ефим Славский и замминистра обороны Маршал Советского Союза Кирилл Москаленко. Осмотрев все и потрогав своими руками, они выслушали доклады на организованном тут же совещании, подтвердив Москве готовность к испытаниям.

Хмурым и ветреным утром 30 октября 1961 года в 9 часов 27 минут с аэродрома тяжело взлетел белоснежный самолет-носитель с бомбой под брюхом, командиром которого был майор Андрей Дурновцев. Следом поднялся в воздух самолет-дублер, он же – лаборатория Ту-16, взяв курс на архипелаг Новая Земля в Северном Ледовитом океане. На втором самолете находились Славский и Москаленко. «Дублером» он назывался потому, что кроме фиксирующей научной аппаратуры на его борту имелась система автоматического управления сбросом бомбы – на тот случай, если вдруг откажет таковая на головном самолете. Но дублирование не понадобилось – все системы на Ту-95В отработали как часы.

В полете ближе к цели самолеты поменялись местоположением: Ту-16 улетел чуть дальше бомбардировщика. Оказавшись в заданном квадрате над проливом Маточкин Шар, в 11.30 московского времени с высоты 10 500 метров самолет-носитель отцепил по команде свой страшный 26-тонный груз, равный по мощи трем тысячам атомных бомб, сброшенных американскими бомбардировщиками на японские города для устрашения