Секретный ингредиент Маргариты - Лия Джей

— Не знала, что ты куришь! — Королева выскакивает за ним следом чуть ли не вприпрыжку.

Я тоже не знала.

Не знала, что будет так больно получить удар молнии в самое сердце. Меня будто оглушил раскат грома. Музыка растворилась в холодной темноте, позволяя словам Воронцова занять все пространство в моем сознании. Ты ревнуешь. Это правда? Напишешь…

А еще я не знала, что эта гроза была лишь началом бури.

Глава 21

Разоблачение

— Марго, всем пофиг, поняла? Людей заботит только их собственная жизнь. Плевать им на других. Пару дней помусолят и забудут!

Я протираю костяшками глаза. На пальцах остается след от туши. После вечеринки у Дианы я так устала, что завалилась спать, не смыв макияж и не переодевшись.

— Ты о чем?

Свешиваю руку с кровати, в полудреме пытаясь нащупать кружку. Во рту неприятный липкий привкус, будто вчера я одна осушила всю бутылку текилы.

— Про клуб! Стой… Ты еще не заходила в Telegram?

Плохое предчувствие закрадывается под ребра и начинает царапать сердце острыми ноготками. Рывком сажусь на кровати и сбрасываю звонок. У иконки Telegram замечаю сто с лишним новых сообщений. Нервно попивая водичку, просматриваю чаты.

От Вики: Пошли они все на…

От главы переводчиц: Офигеть! Ты почему не рассказывала?

С незнакомого номера: Всегда знала, что ты шлюха.

Сползаю с кровати, протирая пол любимым платьем. Нет-нет! Пожалуйста, только не то, о чем я думаю!

Открываю чат потока, и на меня сыплется гора сообщений с моим именем:

Марго, прости, но это переходит все границы. Кажется, нам придется сменить старосту.

А ты в приемной комиссии так же танцевала, чтобы тебя на бюджет взяли?

Оставьте ее в покое! Может, у нее проблемы с деньгами!

Как Jacquemus и Saint Laurent покупать, так проблем нет.

Лучше уж ходить с палью, чем вот так перед мужиками голой жопой светить, imho*.

Как будто на пляже ты голой жопой ни перед кем не светишь!

Вдох. Воздух застревает в легких. Я не могу выдохнуть. К горлу подкатывает комок. Дрожащими пальцами я пролистываю переписку вверх и наконец нахожу то, что так боялась увидеть. Пересланный пост из подслушки универа. Жирным шрифтом красуется заголовок «Грязные делишки старосты филологов». На видео стройная девушка в розовом костюме танцует у пилона. До боли знакомый зал «Абсента». Яркие софиты. Неон пронизывает клубы дыма, но они не скрывают моего лица, когда с него падает маска.

Миллион молний разом прошивают меня насквозь. Роняю телефон. Падаю на пол навзничь. Комок в горле разбивается на сотни соленых капель, и они градом сыплются у меня из глаз.

Это конец.

Конец моей репутации. Конец счастливой жизни, которая последнее время и так полна проблем.

И я знаю, из-за кого. Воронцов. Во всем виноват он. Только у него было это видео, и только он мог его слить.

* * *

Пять дней я упорно делаю вид, что окружающий мир для меня не существует.

Не отвечаю на оскорбления, сыплющиеся в личку. Слова поддержки тоже пропускаю мимо ушей. Половину из них пишут лицемеры, половину — наивные дуры, которые понятия не имеют, каково это — знать, что весь вуз считает тебя проституткой. Интересно, эта новость уже дошла до деканата? Уверена, кто-нибудь из преподавателей да подписан на подслушку. Меня отчислят? Придется как-то признаться отцу…

От одной мысли об этом, мое сердце проваливается в пятки, пробивает пол, опускается в ад, оттуда уносится в бездну космоса и по новой мчится вниз.

Если отец узнает, скандала будет не избежать. Мне придется вернуться в свой маленький городишко, устроиться на «нормальную» работу и похоронить все заветные мечты о красивой жизни.

Нет, лучше уж быть стриптизершей, но остаться в Москве.

Из дома за последние дни я выходила только на работу и в ближайшую «Пятерочку», чтобы пополнить запасы кукурузных хлопьев и мороженого. По вечерам стабильно плакала над сопливыми романами про подростков, где один неизлечимо болен, а другой готов свое сердце отдать, лишь бы спасти любимого. Избитый, ничем не примечательный сюжет, но сейчас мне нужны именно такие книги. Чтобы был повод выпустить эмоции и притвориться, что рыдаю я вовсе не от отчаяния и не из жалости к себе.

Я потеряна, напугана и обижена. Но больше всего — разочарована.

Я ведь знала, что ранит больнее всего тот, кто стоит вблизи, но все равно подпустила Воронцова. И поплатилась за это.

Паша отправил мне с десяток сообщений о том, что видео опубликовал не он. И вообще, Воронцов понятия не имеет, как оно оказалось в сети. Ложь в сахарном сиропе. Какой бы сладкой она не казалась, глотать я ее не собираюсь.

Прочитав все сообщения и не ответив и словом, я заблокировала Пашу во всех социальных сетях. Пусть идет к своей гадюке Дианке. Каждой твари по паре.

Но Воронцова, видимо, такой расклад не устроил. За эти пять дней он звонил мне раз пятьсот, даже приезжал домой с огромным букетом Эсперанс. Я выглянула в окно и показала фак. Дверь не открыла.

А теперь смотрю на его фотку с Дианкой у нее в истории и с ненавистью сжимаю в руке ложку. Закидываю в рот пару кукурузных колечек с молоком, слышу хруст и представляю, что это ломаются Пашкины кости. Так уж он мило улыбается позади Дианки! В одной руке пакет с фаст-фудом, в другой — подставка с двумя стаканчиками кофе. На фоне набережная и розовый закат. Облачка такие умиротворенно-нежные, что аж блевать хочется.

Мне бы и Дианку заблокировать, перестать смотреть ее истории, забыть Пашку и начать жизнь с чистого листа. Но я не могу отпустить Воронцова, хоть и знаю, что надо.

Ненавижу его.

Но люблю так же сильно.

Порой я сама себя не понимаю. Как я могу испытывать к одному человеку такие противоречивые чувства? Как я могу надеяться, что все наладится, если сижу на самом дне бездны с перебитыми крыльями? Зная, что перебил мне их он.

Мне так хочется взлететь, но для этого нужны новые крылья. И отчего-то кажется, что подарить их мне может только он — Воронцов.

Какая глупость! Святые шпильки, я сошла с ума!

Звонит телефон. Воздух разрезает «Императрица» Ирины Аллегровой, и на экране высвечивается смешная фотка Королевой. Под глазами у нее голубые патчи. Между носом и губами, сложенными трубочкой, Вика сжимает ашку. В руке — бокал шампанского, которое