Большая книга Шамана - Владимир Павлович Серкин

(примерно 99 % ученых). Меня, слава Богу, обсуждают и критикуют. Иногда, правда, ожесточенно. Не только за концепцию образа мира и образа жизни, но и за книги, учебники, статьи. Ставлю себе амбициозную задачу (а чего уже бояться или стесняться?) – разработка теории сознания.

ВЛАДИМИР СЕРКИН. Интервью с Натальей Алексеевой

Но интересны мне и прикладные задачи инженерной психологии и эргономики: разработка рабочих мест и комплексов, психологическое описание региональных профессий (это у меня аспиранты пишут и защищаются потихоньку), приспособление к экстремальным условиям и другие.

Есть ли какие-то трудности в вашей творческой и научной работе?

Действующий ученый должен быть в научной среде, общаться с коллегами, ездить на конференции, выступать, обсуждать, участвовать в проектах. Для этого нужны научные командировки, аппаратура, ставки лаборантов, научных сотрудников. Что у нас? Дважды в год я летаю на региональный диссертационный Совет в Хабаровск. Но это – не наука, это общественная нагрузка, я пишу бесплатно отзывы, рецензии, теряю время, энергию, теряю немного в зарплате. Но делаю это для престижа нашего университета (благодаря этому мы, СВГУ, – соучредители этого Совета).

Университет же у нас – самый маленький в России и один из самых бедных. С завистью слушаю коллег про роботизированные комплексы, ставки лабораторий, многократные поездки на международные симпозиумы и прочее. Понимаю и экономическую ситуацию, и трудное положение руководства СВГУ, но должен ли я из-за этого понимания прекратить свою жизнь в научном сообществе? Мне говорят: ищи спонсоров, гранты. Но сейчас в СВГУ недельная нагрузка по занятиям у профессора больше, чем у учителя в школе. Если я начну еще бегать в поисках спонсорства или грантов, о реальной фундаментальной науке придется забыть, а только писать проекты (заявки) и отчеты. Да и гранты есть на практищенские (это от термина «нищета Духа», нищенские) задачи. А на главные научные задачи, типа общей теории сознания, грантов не существует. Вот жесткая профессиональная проблема. И не только моя.

Интервью Владимира Серкина «Магаданской правде»

16 мая 2011 г. Татьяна Хрипун

Этот человек поражает своим особенным взглядом на жизнь, на давно привычные и понятные вещи, пересмотреть отношение к которым кажется невозможным. Наверное, на формирование его мировоззрения сказалось долгое изучение внутреннего мира человека, или в своем философском отношении к жизни он самобытен? Наш гость, похоже, и сам не особенно хочет отвечать на этот вопрос, но с удовольствием делится некоторыми мыслями. Это особенно актуально в свете недавнего выхода новой книги, еще не известной широкому кругу читателей. Сегодня в гостях у «Литературной гостиной» доктор психологических наук, профессор СВГУ, писатель и просто интересный собеседник Владимир СЕРКИН.

Владимир Павлович! Я понимаю, что после стольких лет научной деятельности вопрос может показаться наивным, а может – сложным. Почему вы решили посвятить жизнь изучению внутреннего мира человека – его психологии? Вас с детства интересовали такие вопросы?

С детства интересовался техникой, особенно радиоэлектроникой, в 10-м классе даже занял первое место на городской олимпиаде по физике. В том же году поступил на физический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова и потом проучился три года. Но в общежитиях МГУ узнал много нового, о чем в Магадане в начале 70-х ничего не слышал. В ручной распечатке по очереди мы читали всем доступные сейчас «Улитку на склоне» и «Лес» Стругацких, «Один день Ивана Денисовича» и другие произведения Солженицына. Все обсуждалось, аналогии были очевидны. Я стал больше задумываться о том, что физические процессы вовсе не главные и не самые интересные в этой жизни, очень сильно заинтересовался психологией. Перевестись на факультет психологии было невозможно. Я ушел из университета, поработал, отслужил в армии и поступил в 1979 году на факультет психологии МГУ.

ВЛАДИМИР СЕРКИН.

Вы – автор учебников по психосемантике. Почему занялись этой областью знаний?

Психосемантика – область психологии, изучающая значения и смыслы знаковых систем, а главная для человека знаковая система – язык. Наверное, сказалась склонность к точным наукам. Сначала занялся психолингвистикой из-за ее четких, но сложных структур. Потом увидел ограничения структур и занялся математическими моделями психосемантики. Сейчас меня не устраивают и ограничения математического моделирования, которые приходится преодолевать эмпирически, и я думаю над проблемами более совершенных моделирующих языков для развития теории сознания.

Владимир Павлович, а как поняли, что хотите писать не только научные, но и художественные произведения?

Они стали «выходить из-под пера». До этого был период, когда я думал о том, что не полностью использую свои возможности, квалификацию, опыт. Стал жить самостоятельно сын, появилось больше времени и свободы. Когда дети становятся самостоятельными, человек чувствует себя свободнее.

Какие писатели повлияли на ваши мировоззрение и творчество?

С детства много и быстро читаю. Не помню писателей, но помню, что были книги, которые производили большое впечатление. Запоем читал все книги отечественных авторов о Чингисхане, уже говорил о братьях Стругацких. Из зарубежных фантастов – Клиффорд Саймак, из современных – Виктор Пелевин. Вот настоящий мастер слова и смыслов. Кстати, с очень хорошим чувством юмора.

Интервью Владимира Серкина «Магаданской правде»

Повлияли на меня и работы некоторых ученых и некоторых теологов. В них бывают идеи гораздо более масштабные и глубокие, чем в литературе. Иногда поймешь что-то, аж холодок по спине. Жаль, что многие научные идеи пока не оформлены общедоступным языком.

Как родилось название первой книги «Хохот Шамана»?

В противовес представлениям о шаманах как об угрюмых, зловещих личностях. Прототипы, с которыми я общался, были нормальными развитыми людьми с хорошим чувством юмора.

Как к вам обычно приходит муза? При каких обстоятельствах?

Умышленно стараюсь это не осознавать и не организовывать. В отличие от других писателей я живу на зарплату профессора, а не на гонорары. Поэтому пишу, когда хочу, когда есть настроение, кураж, мысли. Посчитал за эти десять лет – получилась в среднем одна страница в 10 дней.

Почему решили издаваться в Москве, а после даже в Германии?

В Магадане авторы издают первые книги за свой счет. Так же и я издал первый выпуск «Хохота Шамана» (55 стр., 400 экз.). Раздарил и разослал знакомым и в издательства. Один из крупных литагентов (агентство «ФТМ») взялся за мою книгу и с тех пор занимается ее изданием[237]. Я только увеличиваю объем, пишу новое.

Крупные издательства печатают сами и даже платят авторам некоторые гонорары, с которых литагенты имеют свой договорной процент. «Хохот Шамана» не про секс, не боевик, не женский роман, не фэнтези. Это сложная книга во многом о философских проблемах жизни, тиражи ее (и гонорары) невелики. Но тот факт, что «Хохот Шамана» издан за 10 лет уже 10 раз, позволяет мне надеяться, что