Истоки человеческого общения - Майкл Томаселло

Хейне, Б. 198

Хенрих, Й. 162

Хилл, К. 162

Хирата, С. 154, 167

Хойн, К. Л. 133

Хокинз, Дж. 257

Хомский, Н. 18,33,229,257

Хопкинс, У. Д. 51

Хуртадо А. М. 162

Хьюз, Г. У. 268

Хэберл, К. 127—129

Хэйр, Б. 54, 56–57 (врезка), 60, 154, 159, 167, 173

Хэйт, М. 139

Цибра, Г. 121,127,174

Цубербюлер, К. 37, 39

Чалмо, Р. 154

Чейни, Д. Л. 37,39, 153

Чейф, У. 226 (примеч.), 228

Чен, Ф. 129, 155, 160

Чосер, Дж. 247

Шахтер, С. 181

Шве, X. И. 116,122

Швир, К. 128

Шеллинг, Т. С. 163

Шик, Б. 133, 223

Эверхарт, В. 124, 147

Эдди, Т. Дж. 48

Энард, У. 199

Эшли, Дж. 39

Издательские данные

В издательстве «Языки слаявнских культур» вышли книги

Воейкова М. Д. Ранние этапы усвоения детьми именной морфологии русского языка, — 2011 — 328 с. — ISBN 978-5-9551 -0459-1

В монографии рассматриваются начальные этапы формирования именной системы русского языка в речи детей до трех лет. Анализируется материал магнитофонных записей спонтанной речи, дневников и специальных опросников для родителей. Процесс усвоения языка ребенком рассматривается с позиций функциональной грамматики и теории естественной морфологии. Большое внимание уделяется внутриязыковым вспомогательным механизмам, которые способствуют овладению основными навыками склонения. Книга адресована специалистам по усвоению первого и второго языков, теории грамматики и лингвистической типологии.

Зинченко В. П. Сознание и творческий акт. — 2010. — 592 с., ил. — ISBN 978-5-9551-0437-9

Книга известного психолога В. П. Зинченко посвящена наиболее загадочным проблемам современной науки — сознанию и творчеству. Автор не предлагает легких решений, а неспешно продвигается и ведет читателя за собой от представлений о потоке сознания к гипотезам о его полифонической структуре, охватывающей бытийный, рефлексивный и духовный слои сознания. Столь же основательно рассмотрены истоки творческой деятельности, лежащие в доопытной готовности младенца к неправдоподобно быстрому овладению языком и культурой. Автор видит тайну творчества в игре, взаимодействии, взаимопроникновении и обратимости внешних и внутренних форм слова, образа и действия.

В книге широко представлены традиции обсуждения проблем сознания и творчества, а также прозрения замечательных поэтов.

Книга предназначена не только профессионалам-психологам, но и широкому кругу обладающих сознанием читателей, думающих и понимающих, что сознание — это серьезно, а творчество — это и есть жизнь.

Зорина 3. А., Смирнова А. А. О чем рассказали «говорящие» обезьяны: Способны ли высшие животные оперировать символами? — 2006. — 424 с.: ил. — (Studia naturalia). ISBN 5-9551-0129-2

В книге описаны результаты экспериментов последней трети XX века, доказывающие способность человекообразных обезьян и некоторых других высших позвоночных овладевать простейшими аналогами человеческой речи — использовать «языки-посредники».

Примечания

1

Совместное (разделенное) внимание (shared attention) — «способность человека сонаправить внимание, обратить его на тот же объект или событие, на которые обращает внимание его партнер по общению, без специальной речевой инструкции» (Фаликман 2006: 435; см. Баттерворт, Харрис 2000: 167–169, 166 о роли совместного внимания в возникновении речи у ребенка).

2

Л. С. Выготский следует здесь за А. А. Потебней, который так трактовал однословное высказывание ребенка: «оно связывает две мысленные единицы: объясняемое (психологический субъект) и объясняющее (психологический предикат)… Словесно выражается в таком предложении только… сказуемое» (1874/1958: 81–82). По мнению Потебни, выражение еще и «объясняемого» — поздний продукт филогенеза языка.

3

По мнению А. А. Кибрика, мотив «предложения окружающим помощи путем их информирования» — это коммуникативный мотив, отсутствующий в обычной классификации речевых актов или иллокуций. Введя в рассмотрение мотивов их эволюцию и разделив мотивы информирования и приобщения, Томаселло фактически сильно переосмыслил эту классификацию.

4

Категории падежной грамматики ребенка диффузны, синкретичны, поэтому, не желая укладывать их в прокрустово ложе логических категорий лингвистики, мы сознательно употребляем наиболее нейтральные термины типа «деятель» и «объект» действия.

5

Здесь проявляется выделенный Д. Слобиным принцип «новые функции сначала выполняются старыми формами», а затем уже к ним находятся новые более подходящие формы (Slobin 1973/1984), а также (Werner, Kaplan 1963).

6

Чтобы облегчить читателю-нелингвисту понимание утверждения Э. Бейтс, приведем пример. Описывая одну и ту же ситуацию, говорящий может сказать: «Маша купила у Лни туфли» или «Аня продала Маше туфли», выбор топика направляет внимание слушающего на разных участников этой ситуации.

7

«Мы всегда знаем, о чем идет речь в нашей внутренней речи» (Выготский 1982: 342).

8

Витгенштейн Л. О достоверности // Вопросы философии. № 2. 1991. С. 67—120, п. 475.

9

Я осторожно заключил слово «референциальный» в кавычки, потому что, с моей точки зрения, хотя подобные действия обезьян и являются предшественником референции в том виде, как она существует у человека, все же имеется ряд отличий, которые полностью можно будет охарактеризовать только после описания человеческой референции, приведенного в следующей главе. — Прим. авт.

10

Если мы хотим довести эту идею до логического конца, то можно, вслед за Кларком и Маршаллом (1981), вообразить себе ситуацию, в которой я обнаружил, что Уильям — ваш тайный возлюбленный, но не сказал вам об этом. Тогда мы оба знаем, что Уильям чрезвычайно важен для вас, но поскольку вы не знаете о том, что я это знаю, то вы по-прежнему не можете предполагать, что я указываю на него. Эту рекурсию можно продолжить до бесконечности, и при любом конечном количестве циклов успешное указание на объект будет невозможным. Чтобы оно состоялось, необходимо, чтобы мы оба знали о том, что Уильям имеет для вас большое значение, то есть чтобы это знание было для нас совместным. — Прим. авт.

11

Логичнее всего, вслед за Сёрлем (1969; 1999) и другими исследователями, рассматривать вопросы как простые просьбы об информации, адресованные другим людям (и опять же я могу или выпытывать из вас информацию и запугивать вас, или просто утверждать, что я был бы рад ее получить, или же задавать условный вопрос). Также отметим, что попросить предмет — это на самом деле попросить, чтобы кто-нибудь его вам принес.

12

Здесь наблюдается некоторая, хотя и не вполне прямая, параллель с основными функциями речевого акта, которые