Иван Крылов – Superstar. Феномен русского баснописца - Екатерина Эдуардовна Лямина

Е. В. Государь Император соизволил почтить своим присутствием похороны знаменитого баснописца Крылова, прошедшие третьего дня [sic!], в понедельник. В 10 часов утра многочисленное собрание высших государственных сановников, ученых, литераторов, дам наполняло церковь св. Исаакия Далматского в Адмиралтействе, где его преосвященство Иустин, викарий митрополии, произнес молитвы по усопшему (лития)[1084]. Затем гроб был вынесен из церкви и помещен на траурную колесницу генералами и другими сановниками, среди которых были замечены гг. генерал от кавалерии генерал-адъютант граф Орлов, генерал от инфантерии Скобелев, генерал-лейтенант Ваксмут, душеприказчик покойного генерал-майор Ростовцев и др. Студенты университета окружали дроги, поддерживали балдахин и несли награды. Громадная толпа провожала кортеж до монастыря св. Александра Невского, где заупокойную службу совершили его высокопреосвященство Антоний, митрополит Новгородский, Санкт-Петербургский, Эстонский и Финляндский вместе с их преосвященствами Иустином, викарием митрополии, и Афанасием, епископом Винницким. Бренные останки Крылова преданы земле рядом с могилой его друга Н. Гнедича, переводчика «Илиады» Гомера.

«Северная Пчела», из которой мы заимствуем приведенные выше подробности, прибавляет, что на голове покойного лежал тот самый лавровый венок, который современники поднесли ему в день 50-летнего юбилея его поэтической деятельности; на его груди у сердца были видны цветы, которые ее величество Императрица присылала ему по разным поводам в знак ее особого благорасположения и которые он сохранял как святыню; вместо герба на похоронных принадлежностях было помещено изображение медали, выбитой по случаю юбилея Крылова, один экземпляр которой господин действительный тайный советник Уваров, министр народного просвещения, положил в гроб в самый момент его закрытия[1085].

Напомним, что «чаяния многих» (как писал Корф) относительно участия в похоронах членов «царского дома» не сбылись. Несмотря на это, официальное издание российского внешнеполитического ведомства уверенно сообщает, что Николай I лично присутствовал на церемонии. Скорее всего, ошибка была вызвана тем, что формат Journal de Saint-Pétersbourg вообще не предполагал «репортажей» о сколько-нибудь значительных событиях городской жизни, и непривычный к такой работе автор материала, дав себе труд ознакомиться лишь с одной русской газетой – «Северной пчелой», буквально понял ее трескучую фразу о том, что «русский царь похоронил первого русского писателя». По-видимому, так же невнимательно следил за столичной прессой и редактор Journal de Saint-Pétersbourg Эдуар де Сансе; ему, как и 83-летнему куратору этого издания графу И. С. Лавалю, участие императора в похоронах великого баснописца показалось вполне естественным. Как ни странно, это утверждение ничуть не смутило даже ведомственную цензуру, которую проходила газета[1086].

Такой промах – серьезный, как и все, связанное с упоминанием лиц царствующей фамилии в печати – разумеется, был замечен. О том, кто и в какой форме выразил неудовольствие, мы не знаем, но уже через день, в следующем номере газеты, первым же материалом стало краткое опровержение-пояснение:

Санкт-Петербург, 17 ноября.

В статье «Journal de Saint-Pétersbourg» за прошлый четверг, где был приведен отчет о церемонии погребения знаменитого Крылова, мы ошибочно сообщили, что Император почтил ее своим присутствием. Его Императорского Величества там не было; но он по своей великодушной щедрости соизволил принять на себя расходы по похоронам человека, бывшего одной из литературных знаменитостей России[1087].

Однако распространение злосчастной публикации уже было не остановить. Европейские газеты в конце первой – начале второй декады декабря (н. ст.) принялись одна за другой помещать и в самом деле редкую новость, ярко свидетельствующую об уважении, которое в России питает к литературе даже монарх. 7 декабря берлинская Allgemeine Preussische Zeitung опубликовала сокращенный перевод статьи Journal de Saint-Pétersbourg о похоронах Крылова[1088]. Эту заметку затем воспроизвел еще ряд немецкоязычных изданий[1089]. Лишь баварская Münchener Politische Zeitung не только поправила эту ошибку, но и сообщила о скором возведении на могиле баснописца памятника, почерпнув эти сведения, очевидно, из статьи в St. Petersburgische Zeitung[1090]. Так же аккуратно (вообще без упоминания царя) скомпилировал материал двух иноязычных петербургских газет венский Oesterreichische Beobachter[1091].

Среди читателей этих изданий были и русские. Так, Гоголь, в то время гостивший у Жуковского во Франкфурте-на-Майне, 14 декабря (н. ст.) писал С. П. Шевыреву: «О смерти Крылова мы узнали из немецких газет»[1092].

Французская пресса, судя по упоминаниям о присутствии Николая I на похоронах, за основу публикаций также приняла статью из Journal de Saint-Pétersbourg. Le Constitutionnel, опираясь еще и на St. Petersburgische Zeitung, дополнил ее сообщением о рассылке книги, предпринятой по желанию Крылова[1093]. Популярный еженедельник L’ Illustration не только напомнил о вышедшем в 1825 году двухтомнике басен, «переложенных во французские стихи нашими отличнейшими поэтами»[1094]. Там же на первой странице был помещен «вырезанный на дереве портрет Ивана Андреевича, довольно похожий», о чем Греч не без гордости сообщил читателям «Северной пчелы» в очередной корреспонденции из Парижа. Публикация L’ Illustration дала ему повод заметить, что известие о кончине Крылова и «об умилительных обстоятельствах его погребения произвело сильное впечатление во всех здешних литераторах»[1095].

Ил. 54. Номер парижского еженедельника L’ Illustration за 21 декабря 1844 года с сообщением о смерти Крылова.

Стоит отметить, что французские газеты в первой половине 1840‑х годов довольно скудно освещали происходящее в России[1096], ограничиваясь в основном курсом рубля, сообщениями о строгих мерах русского правительства в Польше и, изредка, о том, будут ли европейские знаменитости выступать в Петербурге в предстоящем театральном сезоне. На таком фоне интерес к кончине и похоронам Крылова выглядит необычно. Очевидно, что французских журналистов привлекли не эти события как таковые, а неожиданный ракурс, в котором они представляли императора Николая.

Однако материал, напечатанный 12 декабря еще в одной ведущей французской газете – Journal des débats politiques et littéraires, – даже в этом ряду стоит особняком.

Пишут из Санкт-Петербурга, 28 ноября:

Похороны г. Крылова, одного из самых прославленных поэтов, которых производила на свет Россия, скончавшегося на прошлой неделе в возрасте 83 лет, состоялись утром третьего дня. Никогда еще простое частное лицо в нашей стране не удостаивалось столь блестящего погребения.

Тело покойного было выставлено в великолепном гробу, облаченное в национальный костюм; чело обвивал золотой лавровый венок, которым Императорская Академия Художеств нашей столицы почтила его по случаю пятидесятилетней годовщины выхода в свет его первого собрания стихотворений; на груди лежал букет цветов, присланный ему Императрицей, относительно которого он выразил желание унести его с