Крымская война: история - Орландо Файджес

Все эти продукты были доступны потому, что французы наладили эффективную систему поставок через хорошо организованные караваны фургонов и мощеные дороги между Камышовой бухтой и осадными позициями. Гавань в Камышовой бухте подходила лучше Балаклавы для выгрузки грузов. Вокруг подковообразной бухты, где можно было разгружать с кораблей грузы со всего мира, выросли огромные склады, бойни, частные магазины и торговые ларьки. Там были бары и бордели, отели и рестораны, включая те, где солдаты за фиксированную цену получали трехдневную оргию из еды, вина и женщин, привезенных из Франции. «Я был в Камышовой бухте», писал Эрбе своей семье, «она превратилась в полноценный город».

Здесь можно было найти все что хочется; я даже видел два модных магазина продающих духи и шляпки из Парижа для cantinières! Я был в Балаклаве — какое жалкое зрелище! В маленьком порту построены лачуги и забиты товаром на продажу, но все свалено в одну кучу без какого-либо порядка или привлечения покупателя. Я был в удивлении, что англичане предпочли её Камышовой бухте в качестве своей базы{383}.

Балаклавская бухта была многолюдной и хаотичной бухтой в которой разгрузка государственных грузов должна была конкурировать с частными торговцами буквально со всех концов Черного моря — с греками, турками, евреями, крымскими татарами, румынами, армянами, болгарами и даже некоторыми русскими, которым разрешили остаться в городе. «Если бы кто-то пожелал создать модель Балаклавы в Англии», писала Фанни Дьюберли в декабре, «я бы могла подсказать ему необходимые ингредиенты»:

Возьмите деревню с разрушенными домами и лачугами в самом крайне грязном состоянии; позвольте дождю пролиться на неё пока все место не превратится в болото из нечистот глубиной по щиколотку, поймайте примерно 1000 турок с чумой и распихайте их случайным образом по домам, убивайте по 100 из ни в день и хороните едва присыпая землей, оставляя их разлагаться — и позаботьтесь о постоянном притоке новых. На одну часть пляжа соберите всех изможденных пони, издыхающих буйволов, измученных верблюдов, и оставьте их умирать от голода. Они обычно умирают примерно в три дня и начинают разлагаться и соответствующе пахнуть. Соберите из воды все останки животных забитых для употребления экипажами более чем 100 кораблей, не говоря уж о городе, которые, вместе с иногда плавающими человеческими трупами, целыми, или только частями, обломками от погибших кораблей, покрывают практически всю воду — и перемешайте все это в узкой бухте, и тогда вы получите сносное подобие реальной сущности Балаклавы{384}.

Балаклава была только первой из проблем британцев. Грузы не могли быть забраны из порта до тех пор, пока их не отпустили клерки комиссариата через сложную систему форм и допусков, каждую надо было заполнять в трех экземплярах. Ящики с продовольствием и тюки с сеном лежали без движения неделями и в итоге сгнивали на причале еще до того как они были идентифицированы и выданы неэффективными бюрократами[70]. Британцы не смогли построить нормальную дорогу от Балаклавы до лагерей на высотах над Севастополем, поэтому каждый ящик с пулями, каждое одеяло и сухарь, должны были добираться 10 или 11 километров вверх по крутой и грязной тропе на лошадях или мулах. В декабре и января большая часть переносилась на руках, по 40 фунтов за раз, из-за недостатка вьючных животных, которые быстро вымирали.

Это не было вопросом плохой организации. Британские войска не привыкли добывать провианта или заботиться о самих себе. Набранные в основном среди безземельных и городской бедноты, у них не было крестьянских навыков и смекалки французских солдат, которые умели охотиться на животных, ловить рыбу в реках и море, превращать все что угодно в пропитание. «Британские солдаты привыкли к тому», заключал Нуар, «что, им преподносят всю еду, где бы они не находились на войне. С упорством, которое является основой их характера, англичане предпочтут умереть от голода, нежели что-либо поменять в своих привычках». Неспособные к самостоятельности, британские войска очень сильно зависели от солдатских жен в добывании и приготовлении еды, стирке, и многих других необходимых задачах, которые французы выполняли самостоятельно — фактор, который определял наличие довольно большого количества женщин в британской армии в сравнении с французами (среди которых были только маркитантки, но не было жен). Марианна Янг из 28-го пехотного полка жаловалась на то, что английский солдат «имея на руках паек почти умирал от голода, из-за того, что он имея три камня и жестяной котелок, не мог превратить его в сносную еду», тогда как «французы не воротили своего носа ни от чего, что можно было бы превратить в съестное». Они ловили лягушек и черепах, которых «они готовили по своему вкусу», откапывали черепашьи яйца, а из крыс делали деликатес. Хирург Джордж Лоусон увидел как солдат отрезает лапки от еще живой лягушки и упрекнул его в жестокости, но француз «тихо улыбнулся — полагаю, что над моим невежеством — и похлопав по животу сказал, что они для кухни»{385}.

В сравнении с французами британцы питались плохо, хотя у них было достаточно мяса и рома. «Любимая жена», писал 21 октября Чарльз Брэнтон, полуграмотный артиллерист из 12-го батальона королевской артиллерии, «мы потеряли много жизней из-за хореры они умирают как гниющие овцы но у нас есть много еды и выпивки. Нам дают два стокана рома в день кучу соленой свенины и фунт с половиной печеня и могу тебя увереть если бы давали четыре стакана рома это было бы здорово». Когда осень уступила дорогу зиме система поставок перестала справляться с доставкой по грязной тропе из Балаклавы в британский лагерь и пайки стали стабильно сокращаться. К середине декабря исчезли фрукты и овощи в любом виде — лишь иногда сок лимона или лайма, который солдаты добавляли в чай и ром, для предотвращения цинги — при этом офицеры имеющие личные средства могли покупать сыр и ветчину, шоколад и сигары, вина, шампанское, практически все, включая корзинки от Фортнума и Мейсона (Fortnum & Mason — фешенебельный универсальный магазин в Лондоне, который снабжал британских офицеров, включая корзины с набором продуктов), из магазинов в Балаклаве и Кадикое. Тысячи солдат заболевали и умирали от болезней, включая холеру, которая возвратилась с удвоенной силой. К январю британская армия