США в XX веке. От бургера до Буша. Полная история - Алекс Каплан

простой фразой можно было видеть повсюду. Айк, а именно так на английском языке звучит сокращенный вариант имени Дуайт, стал поистине народным президентом. Такого политического энтузиазма со стороны населения не наблюдалось в отношении обитателя Белого дома со времен президента Рузвельта. Придя к власти, Айк оправдал народные ожидания. Всего через шесть месяцев после своего избрания новый президент решительно взял бразды правления государством в свои руки – он закончил корейскую войну, опрометчиво развязанную его предшественником. На тот момент эта война стала самой большой проблемой США и не то чтобы не пользовалась популярностью у простого народа – нет, подавляющее большинство населения страны категорически выступало против нее, а еще большее число граждан не понимали смысла ее ведения, настолько все происходящее в Корее находилось далеко от Соединенных Штатов. К тому же именно в тот период началось крушение колониального мира. Сотни народов на планете боролись за свою независимость, новые государства появлялись на политической карте чуть ли не каждую неделю, и во многих из них в той или иной мере присутствовали коммунисты. Посылать американскую молодежь в эти малознакомые страны, чтобы воевать с местным населением, набравшимся левых идей, было верхом недальновидности, если не сказать глупости, во всяком случае, так думали граждане США. Быстро закончить корейскую войну президенту помогло крайне удачное стечение обстоятельств. Через полтора месяца после вступления Эйзенхауэра в должность умер руководитель Советского государства Иосиф Сталин, после чего внешняя политика СССР стала куда мягче. Однако без настойчивого желания американской стороны добиться мира в Корее было бы невозможно.

Эйзенхауэр в одном из первых своих выступлений на посту президента поведал Америке, насколько дорого обходится государству ведение холодной, корейской и любой другой войны. К тому времени расходы на оборону утроились по сравнению с расходами в первые послевоенные годы. Пацифистская речь Эйзенхауэра в начале его первого срока, описывающая высокую стоимость оружия, стала иконой американской политической мысли. В конце второго срока он отличился не менее знаменитой речью, которая по сути своей также была антивоенной, – в ней он раскритиковал военно-промышленный комплекс США. Через месяц с небольшим после смерти Сталина президент Эйзенхауэр решил проявить внешнеполитическую инициативу и сделать миролюбивый жест в сторону СССР и одновременно завоевать симпатии простого американского народа. Шестнадцатого апреля 1953 года он выступил в Вашингтоне перед членами Общества газетных редакторов – влиятельной в стране организации. В своей речи президент заявил: «Каждая сделанная винтовка, каждый построенный корабль, каждая выпущенная ракета, в конце концов, означают кражу у тех, кто голодает». Он обрушил на головы сограждан правду: «Стоимость современного тяжелого бомбардировщика приравнивается к стоимости школ в 30 городах, стоимости двух электростанций на город в 60 тысяч жителей, к двум новым больницам и к 50 милям новых дорог». Речь эта имела колоссальный успех, а двойное ее назначение превзошло всяческие ожидания. Народ был поражен сказанным. Кому, как не самому заслуженному военному в стране, было знать, во сколько обходится нации ее оборона. А тот факт, что Эйзенхауэр имел смелость раскрыть правду, только добавил ему уважения. Пацифистское заявление возымело влияние и на новое советское руководство, обусловив предпосылки для начала первой советско-американской разрядки – особенно важной в свете тотальной вражды, царившей на международной арене на момент завершения Трумэном своей политической карьеры в конце 1952 года. Эйзенхауэр не только коренным образом изменил международную обстановку, но и не менее решительно взялся за решение внутриполитических проблем, хотя на это ему понадобилось некоторое время. Речь идет о сенаторе Маккарти и его деятельности по поиску коммунистов в американском правительстве и обществе. В феврале 1950 года этот ранее ничем не примечательный провинциальный сенатор выступил с заявлением о существовании списка из 205 имен сотрудников Государственного департамента, которые, по его словам, либо являлись членами коммунистической партии, либо сочувствовали ей. Господин Маккарти был крайне возмущен и не преминул об этом заявить, что именно эти люди определяли внешнюю политику государства. Сенатор придерживался крайне правых взглядов, однако в данном случае он руководствовался не партийными идеалами, а банальным желанием стать знаменитым и успешным политиком, что делало его политическим оппортунистом и карьеристом. На гребне борьбы с коммунизмом, когда в октябре 1949 года в результате победы коммунистов в Китае международная обстановка достигла наивысшей точки кипения, он сделал свое громкое и ничем, кстати, не подкрепленное заявление. Расчет Маккарти был предельно прост: американская пресса услышит его и сделает знаменитым. Однако никто не мог и предположить, насколько всеобъемлющим и глубоким окажется влияние прессы на умы американцев, – и провинциальный сенатор в считаные дни превратился в одного из самых могущественных политиков страны. Приход коммунистов к власти в Китае привел в ужас рядовое население США, которому казалось, что вслед за огромной страной перед «красной угрозой» падет вся Азия, а затем и весь мир. На волне этих страхов, всего через три месяца после потери Китая, появился никому дотоле не известный сенатор Маккарти co списком коммунистов в Госдепе. Америке сразу же стало понятно, почему был потерян Китай, – не знала она лишь того, какая страна на очереди. Американские газеты подхватили заявление Маккарти, не удосужившись проверить ни изложенные им факты, ни личность самого сенатора. Они наперегонки печатали материал, а господин Маккарти реагировал незамедлительно и не умолкал долгих четыре года – до того момента, пока на его пути не встал президент Эйзенхауэр. Сенатор кормил американскую прессу самой ультраправой и реакционной политической ботвой в истории страны, за что неизменно удостаивался чести видеть свои измышления на первых полосах популярных изданий. Симбиоз этот оказался крайне продуктивным: СМИ жаждали материала погорячее, сенатору нужна была слава. Вместе эти беспринципные люди устроили в Америке невиданную дотоле истерию, запугав до крайности половину страны. В той атмосфере лишь немногие честные журналисты осмеливались изложить трезвый взгляд на происходящее. Одним из них был Герберт Блок из газеты Washington Post. Ему принадлежит термин, ставший впоследствии обиходным, – «маккартизм». Он использовал слово как синоним жуткой демагогии. Однако Маккарти, отличавшийся невероятной самоуверенностью, немедленно взял это слово себе на вооружение, заявив: «Маккартизм – это американизм с закатанными рукавами».

Сенатор Маккарти

Когда Дуайт Эйзенхауэр одержал победу на выборах, в стране не было более влиятельного политического деятеля, чем сенатор Джозеф Маккарти. Однако его больше боялись, чем уважали даже самые реакционно настроенные политики в стране. Сенатор заявился в вагон предвыборного поезда тогда еще кандидата в президенты Дуайта Эйзенхауэра, чтобы наладить отношения с будущим президентом США, и… напоролся на жесткий отпор. Генерал после недолгой беседы просто выставил