Рожденные в черноте. Африка, африканцы и становление современного мира, 1471 год — Вторая мировая война - Howard W. French

Китая за последние пятьдесят лет сделал последующую индустриализацию в значительных масштабах для всех остальных гораздо более сложной. Это особенно верно для большинства африканских стран, которые после Берлинской конференции остались с небольшими рынками и не имеющими выхода к морю или мало жизнеспособными государствами.

И последнее соображение, касающееся населения, связано с огромным внутренним перемещением населения в Африке в результате работорговли. По мере того как радиус действия или зона охвата бизнеса постепенно расширялась вглубь от прибрежных районов, человеческие цепи новых связанных невольников в группах размером от двадцати до ста человек перегонялись с места на место по пути к побережью. Джозеф Миллер сообщает, что " [кольцо] вокруг правого запястья каждого человека привязывало ее или его к основной цепи и препятствовало использованию правой руки для разрыва оков. Тех, кто сопротивлялся или падал, тащили по земле остальные члены группы". С ростом иностранного спроса на рабочую силу для плантаций Вест-Индии и резким увеличением внутренних перемещений в Африке, сопровождавших это развитие, начиная с XVIII века, на континенте произошло парадоксальное, на первый взгляд, увеличение практики рабства среди самих африканцев.

Это произошло по целому ряду причин. Во-первых, традиционные системы ценностей были радикально изменены новыми формами обмена, прямого или косвенного, с европейцами на импортные товары. С другой стороны, во многих местах нарушился порядок. Наконец, многие африканцы, ставшие предметом торговли, задерживались в промежуточных пунктах перевалки и никогда не достигали побережья. Это серьезно дестабилизировало их нечаянные "принимающие" общества. Более того, по мере того как прибрежные общества, понесшие потери населения на ранних этапах торговли, становились все более крупными игроками в этом человеческом трафике, многие из них стремились поглотить более поздних жертв торговли, прибывших из внутренних районов. Новые жители помогали им восполнить недостающее население, хотя и в виде рабов, и усилить позиции в борьбе с соседями-конкурентами. Когда в первой половине XIX века работорговля была окончательно остановлена, некоторые западноафриканские короли и вожди горько жаловались на то, что не только уничтожены их средства к существованию, но и что они, по сути, остались в мешке, вынужденные кормить и как-то интегрировать в общество большое количество новых людей, привезенных в рабство из внутренних районов при условии, что они будут проданы дальше. Многие из этих людей неизбежно становились рабами в новой (для них) африканской среде.

Эта динамика знакома почти всем культурам прибрежной Западной Африки, и ее по-прежнему неудобно признавать и обсуждать. Независимо от участия их предков в атлантической торговле, широкие слои населения Западной Африки и западной части Центральной Африки были вынуждены принимать пленников из других стран в свои этнические группы и, более того, в свои семьи через обращение в рабство. Это я знаю не только из изучения этого вопроса, но и из травматического опыта моих собственных родственников. Несколько лет назад в разгар семейного спора я узнал, что одна ветвь клана моей жены была рабыней другой ветви. Это было достаточно давно, так что теперь обе стороны воспринимают друг друга как полноправных кузенов. Однако бывшие порабощенные живут в большем достатке, чем многие из бывших поработителей, и во время спора один из них в один прекрасный момент дал знать об этом другой стороне, вновь открыв рану, которую все участники считали давно зажившей.

Другие группы населения бежали дальше вглубь континента, часто в места с неблагоприятной окружающей средой - полупустыни, тропические леса, неплодородные зоны и даже отвесные скалы. Десятилетия назад, будучи старшекурсником колледжа, я совершил первую из тех поездок по континенту, которые станут длинными сухопутными путешествиями, из Абиджана, Кот-д'Ивуар, в среднюю полосу реки Нигер в центральной части Мали. Там живет народ, известный как догоны, который где-то в XV веке в поисках убежища от работорговли, захлестнувшей их регион, поселился на отвесном склоне горы , где некоторые из них живут и по сей день.

Таковы некоторые из видов крайних мер, к которым прибегали многие африканцы на протяжении долгих веков атлантической торговли телами чернокожих. Во всех частях континента, где работорговля была интенсивной, " зоны разгрома " заполнены отчаявшимися и часто разнородными смесями людей, спасающихся от расширяющегося радиуса торговли людьми.

 

В завершение обсуждения вопроса, лежащего в основе части IV, о том, как переплетение Европы и Африки, начавшееся в конце Средневековья, повлияло на место Африки в мире в долгосрочной перспективе, мы должны вернуться к экономическому развитию и институциональному строительству. На предыдущих страницах мы описали, как сильная балканизация Африки и создание множества государств, не имеющих выхода к морю, препятствовали процветанию континента. Здесь мы обратимся к другим, возможно, более удивительным возможным причинам сохраняющихся экономических и институциональных недостатков Африки. Политолог Натан Нанн и его коллега Леонард Ванчекон показали сильную корреляцию между интенсивностью и продолжительностью работорговли в различных частях Африки и длительной эрозией социального доверия. Такие работы, как , следуют за накопленной за последние десятилетия экономической литературой, подчеркивающей важность социального доверия для процветания и экономического развития.

Нанн и Ванчекон прямо утверждают, что " работорговля изменила культурные нормы этнических групп, подвергшихся ее воздействию, сделав их менее доверчивыми к другим". Более того, продолжают они, "в регионах с низким уровнем доверия развились более слабые институты, а [их] слабые институты, в свою очередь, привели к худшему поведению и еще более низкому уровню доверия. Такие общества остаются в ловушке равновесия, состоящего из нежелания сотрудничать, недоверия и неэффективных институтов". По их мнению, подобные эффекты возникли потому, что под давлением работорговли люди стремились защитить себя от порабощения, обращаясь против других в своих сообществах.

Иногда это означало обманом заманить ничего не подозревающего человека в рабство, заманив его в дом с предложением помощи или крова. В других случаях это означало продажу через официальные юридические процедуры, но такие, которые были основательно испорчены рабовладельческим бизнесом. Одной из распространенных тактик было то, что сегодня называют "медовой ловушкой": намеренное заманивание мужчин (в основном) в попытку прелюбодеяния, которое было строго запрещено во многих африканских обществах, а затем осуждение их либо за фактическое нарушение, либо даже за намерение совершить преступление. Короли, вожди и старосты обычно имели много жен и иногда использовали их в этой попытке завлечь в ловушку; за этим следовал суммарный суд и продажа завлеченных на невольничий рынок. По словам Джозефа Миллера, местные чиновники воспользовались своей властью, чтобы превратить "судебные учреждения из третейских судов в трибуналы, осуждающие обвиняемых воров, ведьм и колдунов из сельских районов на продажу и изгнание".

В результате такого извращения судебных процессов, пишут Нанн и Ванчекон, доверие к институтам и самой власти было сильно подорвано: