Рожденные в черноте. Африка, африканцы и становление современного мира, 1471 год — Вторая мировая война - Howard W. French

В 1803 году Томас Джефферсон совершил грандиозный переворот, купив у Франции Луизианскую территорию за исторические гроши в 15 миллионов долларов. Одним ударом он почти удвоил размеры молодых Соединенных Штатов, присоединив к ним полностью или частично пятнадцать новых штатов. В общей сложности эти территории, которые принадлежали коренным американцам и в большинстве своем все еще находились под их контролем, составили четверть нынешнего размера страны. Заключив договор с наполеоновской Францией, Роберт Ливингстон, представитель Джефферсона на переговорах, заявил: " Мы прожили много лет, но этот - самая благородная работа всей нашей жизни. Договор, который мы только что подписали, не был получен с помощью искусства или продиктован силой; одинаково выгодный для обеих договаривающихся сторон, он превратит огромные одиночества в процветающие районы. С этого дня Соединенные Штаты занимают свое место среди держав первого ранга". Покупку Джефферсона часто рассматривают как дальновидную ставку на будущее того, что станет государством размером с континент и в конечном итоге протянется от моря до сияющего моря, но даже для своего времени она была потрясающей сделкой. Это объясняется огромным богатством, которое принес новый регион, почти все из которого, конечно же, зависело от рабства. Записка Конгрессу 1797 года красноречиво говорит о том, как мало стоила бы Луизианская территория при других обстоятельствах. " Ваши мемориалы просят разрешения представить, что большая часть труда в стране выполняется рабами, как и в южных штатах, и без них, в их нынешнем положении, фермы в этом округе имели бы не больше ценности для владельцев, чем равное количество пустующих земель".

Джефферсон не шел на покупку Луизианы, не осознавая рисков, которые несли в себе социальные отношения, основанные на интенсивной эксплуатации рабов. Его знаменитой амбицией было построить то, что он называл "империей свободы". Под этим он подразумевал свободу для белых мужчин, которых будут заманивать с Востока, а затем и из Европы, чтобы заселить новые территории обещанием процветания, основанного на резервуаре черного пота. Но на момент заключения сделки Джефферсона уже преследовал риск восстания рабов на его родном Старом Юге. Одна из главных привлекательных сторон его луизианского проекта, на которую мало обращают внимание в традиционном преподавании американской истории, заключалась в том, чтобы уменьшить этот риск, используя долину реки Миссисипи и хлопковые плантации, которые начали выстраиваться на ее берегах, в качестве запасного выхода для Вирджинии. Он считал, что вторая великая миграция рабов на запад из штата Основателя и из таких мест, как Каролина, Мэриленд и Джорджия, повысит соотношение белых и черных и снизит риск революционного насилия со стороны черных. Именно с этой целью в период с 1820 по 1860 год миллион негров был должным образом "продан за реку" - эвфемизм для обозначения того, что часто было жестоким путешествием. Это было не что иное, как повторение смертоносной принудительной миграции из Африки, которая поставляла Америке рабов, только в два с лишним раза более масштабное. Она была организована в во исполнение идеи Джефферсона и в ответ на растущий спрос на рабочую силу со стороны хлопковых плантаторов. К этому, кстати, привела потеря Францией Гаити, которая была основным поставщиком хлопка для британской текстильной промышленности.

Даже в полной мере используя этот запасной клапан, Джефферсон считал восстание чернокожих лишь вопросом времени. Поток рабов в Новый Орлеан, предсказывал он, неизбежно превратит этот город и его регион в котел, более взрывоопасный, чем тот, которого он опасался в своем собственном регионе , где выращивали табак. " В первой главе этой истории , начатой в Сен-Доминго... будет рассказано о том, как все белые были изгнаны со всех других островов", - прозорливо писал Джефферсон. Это была ссылка на плантаторскую колонию, которая была переименована в Гаити в 1804 году после успешного восстания рабов. "Если что-то не будет сделано, и сделано скоро, мы станем убийцами собственных детей. . . . Революционная буря, которая сейчас проносится по земному шару, настигнет нас, и счастье, если мы вовремя примем меры, чтобы дать ей легко пройти над нашей землей". Остановить стремление к свободе масс порабощенных негров в Новом Свете было сродни попыткам взять под контроль эпидемию, когда респираторный вирус широко распространился по обществу: тщетно пытаешься опередить его. За несколько лет до этого Джордж Вашингтон понял то же самое, что и Джефферсон. В 1791 году, когда началось восстание рабов в Сен-Доминго, он написал французскому послу в своей стране письмо, в котором обещал свою помощь: " Я рад возможности засвидетельствовать, насколько хорошо Соединенные Штаты настроены оказать посильную помощь нашим добрым друзьям и союзникам французам в подавлении тревожного восстания негров на Испаньоле". "Тревожный" не в последнюю очередь потому, что Вашингтон сам был крупным рабовладельцем.

В 1811 году население составляло 25 000 человекНового Орлеана и его пригородов , что делало его средним по размерам городом для своего времени, но быстро растущим. На долю порабощенных негров приходилось примерно 11 000 человек из этого числа, а на долю свободных цветных людей - около 6 000. На близлежащем Немецком побережье, где королем был сахар, а не хлопок, который вскоре станет доминировать в производстве богатства в долине реки Миссисипи, более 75 процентов населения было порабощено . Рабами владели 90 процентов белых семей в этом районе.

Когда в декабре 1810 года Шарль Деслондес начал разрабатывать тайные планы своего восстания, он делал это с таким же острым чувством времени, как и его чувство истории. Его видение, по сути, отражало или даже превосходило по ясности и прозорливости видение Джефферсона. Конец года стал временем упаднических вечеринок на немецком побережье и в Новом Орлеане. Еще одним отвлекающим фактором в подготовке белых был тот факт, что армия Соединенных Штатов вела войну с Испанией на западе Флориды, надеясь вытеснить эту исчезающую европейскую державу с американского материка. Но смелость Деслонда была не только простым пониманием ситуации. Он и небольшие группы рабов-конфедератов, которые вместе планировали восстание на Германском побережье, практически чувствовали запах свободы, дующий от ветра, воздух истории.

, в долину Нижней Миссисипиввезено С 1770 по 1808 год, когда внешняя торговля рабами была запрещена в Соединенных Штатах через Новый Орлеан было 29 000 невольников. Среди них значительное число прибыло из Сен-Доминга, куда плантаторы начали бежать после начала восстания рабов в 1791 году. Какие бы утешительные мифы о правомерности и даже благотворности рабства ни создавали белые, все негры знали, что свобода - это их естественное право и справедливая заслуга. Но не менее важно было и то, что рабы, привезенные