Мастер Гравитации 5 - Дмитрий Ангор

— Ещё бы, — хмыкнул он. — А как тебя Вика встретила, кстати?

— Сперва чуть не убила полотенцем, потом чуть не задушила в объятиях. Обычное дело.

— Ах, любовь, — театрально вздохнул Распутин и мы двинули в его кабинет.

Там пахло кожей и табаком. На полках стояли книги с такими названиями, что от одного взгляда на корешки у обычного человека начался бы нервный тик.

— Выпьешь? — кивнул он на графин.

— Нет.

— Правильно, — он налил себе. — Эта дрянь может прожечь дыру в желудке человека. Я варил эту хрень сам, так сказать любительский эксперимент, — повертел стакан в руке и отхлебнул. — Знаешь, пока тебя не было, тут такое творилось… Чертовски серьезные сражения.

— Насколько?

— Настолько, что я чуть не отправился к праотцам раньше срока, — дальше он опрокинул стакан залпом и поморщился. — Представляешь? Я, далеко не слабый Одаренный, чуть не сыграл в ящик. Меня спасла только моя природная живучесть и тот амулет, что ты мне подарил на день рождения. Кстати, где ты его взял? Он взорвался, как петарда, когда в меня попало заклятие.

— И на старуху бывает проруха, — заметил я, игнорируя вопрос об амулете. Некоторые тайны лучше держать при себе.

— Говоришь как дед, — усмехнулся друг.

А то! По возрасту я тут любого старика переплюну. Но к чему опять вспоминать прошлое — мне не терпелось узнать, в каком дерьме Распутин успел искупаться, пока меня не было.

Ну и понеслась — Гриша как начал трещать своим языком по этому поводу, что засиделся я там допоздна и решил поужинать быстро перед тем, как ехать во дворец. Распутин ел как не в себя, запивая каждый кусок своим янтарным пойлом. И конечно же мы во время этого еще успевали вести диалог о происходящем.

— Его Величество помешался слишком на порядках, — подметил вслух Распутин, вытирая рот салфеткой. — Будто если все сидят тихо, то и страна не развалится. Да, обнаглевшие аристо должны получить по роже, но надо было предвидеть и нынешнее обострение.

— Иногда говорят, когда корабль тонет, капитан особенно следит за чистотой палубы, — почесал я подбородок. — Но вот я не думаю, что он уйдет ко дну. Сила в пороховницах есть.

— Что это значит, про палубу? — Распутин не понял.

— То и значит, — вздохнул я. — Чтобы думали о палубе, а не о том, как утонуть. Паника никому не нужна, Гриша.

Я-то примерно знал, к чему всё идёт. Мы еще немного поговорили и я уже собирался уходить, как вдруг в комнату бесшумно вошёл слуга Степан, что-то прошептал Грише на ухо и так же тихо исчез.

— Извини, — Распутин встал, одёрнув кафтан. — Срочные вести от родственников. Я ненадолго.

— Конечно, Гриша, — кивнул я, подумав: "Родственники, как же. Небось, очередная графиня с просьбой о том, чтобы он помог излечить ее рану на сердце.

Пока я ждал, разглядывал восточные безделушки на каминной полке. Там был какой-то нефритовый дракон и я от нечего делать хотел его рассмотреть получше, но тут откуда-то вынырнул лакей.

— Наверное лучше не стоит, граф, — виновато произнес он. — Господин говорит, что этот дракон приносит несчастье тем, кто его трогает без разрешения. Одна служанка трогала его, когда занималась уборкой и потом развелась с мужем.

Я думаю развелась она не потому, что трогала дракона, а скорее трогала кое-что другое и явно не у своего мужа. Распутин тот еще соблазнитель и на него вешают все — от аристократок до простолюдинок.

— А я думал, это моя работа — приносить несчастья, — усмехнулся я, покрутив дракона все же в руках.

Гриша же вскоре вернулся, но будто подменённый. Его обычно уверенное лицо превратилось в восковую маску. Такое выражение я видел у него только раз — когда в ресторане ему подали его любимый суп без сметаны.

— Кажется, друг, — сказал он мертвым голосом, падая в кресло, как мешок с картошкой, — тебе уже нах** не нужно ехать к Императору.

— Чего это? Аудиенцию отменили? — я почесал затылок и усмехнулся. — Я же специально новый костюм купил и даже на стрижку заехал.

Распутин издал звук между смехом и стоном. Руки его тряслись, как у пьяницы, который три дня не мог опохмелиться.

— Двенадцать родов из аристократии официально подняли мятеж против императора.

— Двенадцать? — и здесь я тоже почувствовал, как холодеет затылок. — Кто именно?

Он начал перечислять фамилии как робот, отбивая ритм рукой по подлокотнику кресла.

— И Строгановы тоже? — удивился я. — Ты ведь всего месяц назад с молодым Строгановым в бане парился. Ты говорил, тот все хвастался, какой у нас император хороший. Вот двуличная сволочь! — не выдержав, я присвистнул. — И что дальше?

Друг посмотрел на меня как на призрака, молча опрокинул стакан крепкой настойки. Потом ещё один. И ещё…

— Эти мятежники контролируют приграничье с Эстонией и Австрией. Гарнизоны, арсеналы, железные дороги. Они открыли ворота империи, — выдавил он наконец.

— Предатели еба***, — процедил я и снова присвистнул, осознав масштаб пиз****.

Империя, казавшаяся вечной, оказалась хрупкой, как карточный домик. Ну ничего… Это только на первый взгляд, если честно.

— Знаешь, Гриша, — сказал я после паузы, — сейчас самое время смотаться домой и распорядиться насчет указаний…

Тут я немного задумался и с иронией в глазах посмотрел на нефритового дракона…

— Да, ты поезжай, конечно, — кивнул он в задумчивости. — Тебя там Вика ждет, да и нам самим тоже теперь надо готовиться к самому худшему.

— Ага, давай, брат, — я пожал ему руку. — Кстати откуда у тебя тот дракон на полке? Твой лакей сказал, что несчастья приносит, мол если без разрешения дотронуться.

— Да я в нем просто контрабандные артефакты кое-какие прячу, потому так и сказал, чтобы никто не трогал. Сам понимаешь, прятать надо на видном месте.

— Это хорошо, — похлопал я его по плечу и направился к выходу.

— Что хорошо? — он удивленно крикнул вслед, но я так ничего и не ответил…

Немногим позже

Новая тачка Добрынина неслась по шоссе. Двигатель ревел громче, чем пьяные в караоке, а шины визжали, оставляя след горелой резины.

— Вот тебе и тест-драйв, — пробормотал Добрынин, поглядывая на спидометр. — В автосалоне говорили «комфорт и безопасность», а не «идеально для крутых погонь».

Пятнадцать минут назад он покинул дом друга. Гриша все же оказался прав. Теперь небо над столицей превратилось в ад, и даже голуби, эти летающие крысы мегаполиса, куда-то попрятались.

Воздух кишел военными самолетами, а них сыпались десантники в чёрной форме, раскрывая парашюты. Все же те двенадцать родов предали правителя и всё государство. Открыли врагу не просто ворота — красную дорожку постелили, шампанское охладили