«Там, среди шумного моря, вьется Андреевский стяг…» Хрестоматия военного моряка - Коллектив авторов

Как ни молоды мы были, но многим из нас пришлось жестоко сломать свои привязанности и привычки, а некоторым так и не удалось переработать себя и пришлось покинуть морскую службу. Вот почему для того, чтоб сделаться настоящим моряком, надо с юных лет привыкать к морю, вот почему так необходимы плавания питомцев морских училищ.

В это первое плавание мы были назначены на парусный корвет «Моряк». Корабль был приспособлен для жизни и обучения кадет, машины он не имел вовсе, но зато имел полное корабельное парусное вооружение. Однако под парусами «Моряк» не ходил, ибо благодаря его валкости, считали его небезопасным для плавания под парусами. Поэтому фактически этот корабль был плавучей казармой, на котором младшие кадеты Морского корпуса обучались началам морского дела на якоре.

Для нас жизнь на «Моряке» была прямо санаторием. Щеки наши порозовели, мускулы окрепли, сон стал таким глубоким и безмятежным, какого мы никогда не имели на берегу, лица загорели, мы все стали неузнаваемы. Но тяжело нам пришлось. В первое же утро нас подняли в 6 час. утра. Нам раздали летнее судовое обмундирование – белые форменки, рабочее платье. Каждому еще накануне была выдана койка-гамак с пробковым матрацем. Нас научили убирать койки, то есть вязать их валиком, похожим на муравьиное яйцо. Наконец, к 8 часам утра нас построили на верхней палубе к церемонии подъема флага. Суровый, угрюмый, неразговорчивый командир вышел, отрывисто поздоровался с нами: «Здравствуйте, кадеты», – прошел по фронту. По окончании церемонии команда была распущена, а к нам командир обратился с краткой речью. Он напомнил, что для того, чтобы командовать, надо прежде научиться повиноваться. Для того чтобы быть офицером, надо лично проделать все, что требуется от матроса.

Наконец, он подчеркнул, что для того, чтобы быть воином и моряком, надо прежде всего быть спартанцем по воспитанию, а не «неженкой» и не «маменькиным сынком», поэтому от нас будет требоваться самым суровым образом выполнение всех судовых работ; мы должны жить и работать, как работает матрос и выучить в совершенстве за это лето парусное дело, которое необходимо для развития ловкости, энергии, мужества и воли а также шлюпочное дело, которое должен знать каждый офицер и матрос.

С этого памятного дня началась наша тренировка. Многие из нас, привыкшие к изнеженной семейной обстановке, обладавшие застенчивым, робким характером поистине страдали от этой суровой школы, но зато к концу лета нас так обработали, сделали такими смелыми и ловкими, что теперь я просто не верю, что когда-то я проделывал то, что от нас требовали.

Началось наше обучение с того, что нас разбили на смены. В каждую смену был назначен лихой сверхсрочнослужащий унтер-офицер, прошедший хорошую парусную школу. Первое, что надо было одолеть – это терминологию. Кадетам дана была для обучения задняя мачта, называемая бизанью. В первый же день мы выучили составные части мачты: шпор и топ, то есть нижняя и верхняя ее части. Узнали, что ко всем названиям рангоута и такелажа бизань-мачты прибавляется слово «крюйс», что продолжением мачты является крюйс-стеньга, а еще выше крюйс-брам-стеньга. Что к шпору крепятся рожки салинга, «куда вас, господа кадеты, будут сажать в наказание», – пояснил обучающий унтер-офицер. Посмотрев наверх на этот самый салинг, мало кто из нас поверил в ту минуту, что можно туда влезать, не то что «сидеть там в наказание».

Выучили мы название реев нашей мачты – нижний крюйсель-рей, повыше находится крюйс-брам-рей, а еще выше крюйс-бом-брам-рей. Наконец, узнали мы, что паруса делятся на косые, которые ставятся вдоль судна, и прямые, которые ставятся поперек реев. На нашей мачте косым парусом была бизань, а прямым крюйсель, а затем крюйс-брамсель и крюйс-бом-брамсель. А потом пошли мудреные названия бегучего такелажа, чем я не могу утруждать внимание моих читателей. К концу дня у нас голова кружилась от этих новых терминов, и мы увидели, что одолеть это только памятью и наспех невозможно. Надо заняться серьезно и систематично.

На другой день за полчаса до подъема флага мы услышали авральные дудки – «все наверх через салинги бегать».

Мы выбежали нестройной толпой к нашей бизань-мачте как раз к моменту, когда стоявший на мостике старший офицер, презрительно покосившись в нашу сторону, скомандовал сочным густым баритоном: «По вантам», – и вслед за тем бросил снисходительно в нашу сторону: «Кадетам бежать только через марс». Команда, прижавшись, как кошки, к вантам грот- и фок-мачт, точно ждала чего-то. Для нас все это было новостью. На палубе мертвая тишина. Через секунду ее нарушил тот же звучный баритон: «По марсам и салингам». Мы бросились по вантам взбираться на крюйс-марс. Помнится, что еще в середине трепещущих под ногами вант я задохнулся – казалось, невозможно так быстро взбежать на марс, а между тем, команда на грот- и фок-мачтах, бывшая к тому же без сапог, когда мы были обуты, уже перебежала марсы и карабкалась выше, на салинги. Едва кадеты добрались, запыхавшись, до марса, как команда уже спускалась по вантам противоположного борта вниз. Сильно отставшие, спустившись на палубу, мы тяжело дышали; воздуха не хватало, у многих кружилась голова. Хотя бы бежали по вантам, стараясь не смотреть вниз, но все же, невольно бросив взгляд на палубу, казалось, что вот-вот сорвешься и костей, что называется, не соберешь. Этот первый урок многих из нас привел в уныние, что мы никогда не догоним команду в искусстве лазать по мачтам, а между тем, к концу этого лета мы смело могли сказать, что наша «кадетская» мачта всегда оказывалась первой не только в лазании, но и во всех учениях с парусами и реями. К концу лета мы стали гибкими и ловкими, словно акробаты. Мы могли работать в дождь и ветер на страшной высоте, цепляясь только ногами за рожки салинга. Однако никто из нас не чувствовал ни головокружения, ни страха перед высотой и этой работой.

Вот почему, несмотря на наш век пара и электричества, я остаюсь убежденным в том, что для воспитания морского офицера парусная школа остается необходимой. Она не нужна технически, но она и только она дает ту закалку и морскую выправку, без которой вы не создадите моряка. Обучая людей только на современных кораблях, вы получите военных рабочих, военных мастеров, военных инженеров, но никогда не создадите настоящих моряков.

Только тогда я понял, почему на парусном флоте вырабатывались такие лихие капитаны