Сказы казачьего Яика - Владилен Иванович Машковцев

Выражаю твердую уверенность, что вы и впредь своим героическим трудом, напряжением всех своих сил обеспечите дальнейший подъем производства металла для окончательного разгрома немецко-фашистских захватчиков.

Желаю вам, товарищи магнитогорцы, дальнейших успехов в вашей работе.

И. СТАЛИН».

Подобных телеграмм, как и переходящих знамен ГКО, магнитогорцы получили много; 30 сентября 1949 года Президиум ВС СССР наградил орденом Ленина Магнитогорский металлургический комбинат. Не будем обсуждать – насколько нелепо или лепо награждение заводов и совхозов орденами. Но обезличивание в этом явное. В общем – не самое удачное «изобретение» советской власти, ее идеологов. Однако обезличка компенсировалась персонификацией в оценке заслуг: ордена, награды получили и более 650 металлургов. 17 из них были отмечены орденом Ленина – начальник мартеновского цеха № 2 Е.И. Дикштейн, главный инженер ММК К.И. Бурцев, оператор третьего блюминга А.И. Тищенко, мастер-мартеновец А.А. Грибов, сталевары П.И. Гребенников, Г.Е. Бобров, Г. Рязанов и др.

В романе «Сталь и шлак» В. Попова директор ММК изображен весьма отрицательно, клеветнически – под измененной фамилией, естественно. Слава богу, книжка примитивная, ее никто не читает, хотя она и отмечена «лауреатством». Писатель изобразил Григория Ивановича Носова личностью бездарной, чуть ли завод по его вине не остановился и т. д.

Как ни поразительно, живой и правдивый образ Григория Ивановича Носова оставил для истории, для нас не писатель, а партийный работник – секретарь Челябинского обкома партии в 1941–1946 годах, позднее министр внешней торговли СССР Николай Семенович Патоличев:

«Чем больше узнавал я Г.И. Носова, тем глубже проникался к нему уважением. Это был человек выдающихся качеств. Строгость характера в нем хорошо сочеталась с душевностью и простотой русского человека. У Носова не получишь поддержки, уважения, дружбы, если ты этого не заслуживаешь.

Металлургия Урала в годы войны неотделима от имени Носова. Вышедший из гущи народной, впитавший самые лучшие качества русского народа – труженика, Григорий Иванович пронес их через всю свою жизнь. За годы войны, проведенные мною на Урале, я хорошо узнал Носова. Мы стали друзьями – совместная и чрезмерная ответственность за работу Магнитки сблизила нас. Мы беспредельно верили друг другу и помогали. Это лучший вариант отношений при столь высокой важности задач и столь высокой ответственности перед страной, да еще в такое время, как война.

Григорий Иванович Носов был типично русским человеком, с обостренным чувством справедливости. Мне вспоминается в этой связи пребывание в Магнитогорске во время войны высокого представителя США. Григорий Иванович показывал гостю комбинат. Осматривая оборудование, американский гость счел возможным, указывая на какой-то станок или агрегат, заметить: “Это американское”. Носов промолчал. Пошли дальше. Григорий Иванович держался, как всегда, очень естественно, в разговоре не старался подбирать умных слов, хотя имел дело с гостем из Америки.

Может быть, эта внешняя непосредственность, “простоватость” Носова поощрила американца еще в двух случаях сказать: “Это американское”.

Американец, конечно, не предполагал, каким огромным внутренним зарядом человеческого достоинства, коммунистического сознания, глубочайшего советского патриотизма обладает этот внешне нерасторопный человек. Носов, конечно, не “взорвался” – ему, “маршалу на тыловом фронте”, не к лицу было горячиться, и он снова промолчал.

Экскурсия продолжалась. Рассказав об очередном агрегате, Носов подчеркивает: “Это наше, советское”. Около следующего слышу то же: “Это наше, советское”. Осматриваются домны, мартены, блюминги, прокатные станы, и в каждом случае Григорий Иванович очень спокойно, но твердо непременно подытоживает: “Это наше, советское”…

Г.И. Носов был и внешне не беден – высокого роста, плечист, а внутренне – настоящий богатырь. Он прекрасно знал свое дело и как инженер, и как директор».

* * *

Драматические ситуации на ММК в годы войны возникали по разным причинам. Самым острым было положение зимой 1943 года, когда из-за снежных заносов прекратились поставки угля и пришлось остановить половину из 19 работающих мартеновских печей. Однако это всего лишь эпизоды, а не события. Вклад ММК и треста «Магнитострой» в победу над врагом заключался, подчеркнем еще раз, в освоении выплавки броневой стали большегрузными печами, в быстром пуске броневого стана «4500», в строительстве новых мартенов, коксохима, двух сверхмощных домен. Всю эту мощь усиливало и качественно меняло вступление в строй МКЗ, ММЗ и некоторых других производств.

Нельзя не упомянуть и об отливке на Магнитке танковых башен, поставляемых тогда Челябинскому тракторному заводу. Таинственный и легендарный «Танкоград», а попросту – Челябинск, полностью зависел от Магнитки. С броневым листом проблем не было, как и с танковыми башнями для Т-34. Но с появлением у немцев «тигров» и «пантер» проблемы возникли. В мемуарах и воспоминаниях многих фронтовиков наш танк Т-34 несколько идеализирован. При всех своих сверхотличных качествах, маневренности Т-34 был беспомощен в лобовом бою и с «тиграми», и с «пантерами». Они пробивали наш танк насквозь, причем с расстояния, не доступного для эффективного выстрела в ответ или в опережение.

Поэтому и был пущен в производство тяжелый танк ИС, разработанный советскими конструкторами. Директор танкового завода в Челябинске Исаак Моисеевич Зальцман при всем своем гигантском авторитете, пробойности понимал, что навязать какому-либо заводу отливку тяжелых и сложных башен для ИС будет трудно. Все производства были перегружены, новые работы оборачивались ущербом для других государственных военных заказов. Решение через наркомат требовало времени.

И тогда Зальцман обращается прямо к Носову, направив на Магнитку с письмом двух инженеров. По телефону разговоры на такие темы запрещались. Зальцман писал не только как соратнику, но и как другу:

«Григорий Иванович! В развитие благого дела, начатого совместно, создания новых грозных танков – просим тебя помочь нам создать; первую серию новых танков. Для этого нам необходимо получить несколько сот тонн брони и отлить у тебя пару десятков башен.

Г. И., знаю тебя как решительного человека и друга Кировского завода, убежден, что ты все сделаешь. С надеждой жду твоего решения.

И. ЗАЛЬЦМАН».

О результатах дружеских отношений Г.И. Носова и И.М. Зальцмана можно и не рассуждать. Танки ИС начали участвовать в сражениях на месяц раньше ожидаемого срока. Урал своим железным кулаком сокрушал хребет Рура.

* * *

Отмечая заслуги выдающихся личностей, трудовые подвиги вольнонаемных рабочих, комсомольцев на Магнитке военных лет, не надо забывать, что в стране продолжал существовать тоталитарный коммунистический режим. Чрезвычайщина по каким-то параметрам ужесточилась. Но произошли и существенные изменения. НКВД перестал быть грозой и ужасом для крупных руководителей, хозяйственников, партийных работников. Спецпереселенцы не считались уже кандидатами во враги народа. Однако более 10 миллионов осужденных по 58-й статье так и остались в концлагерях, на фронт их не брали, хотя многие