Маршал Победы Жуков - Сергей Анатольевич Жевалов

Стучавшаяся лбом в Юхнов 50-я армия И.В. Болдина в приказе отмечается особо: “Особенно плохое отношение к сбережению людей существует в 50-й, 10-й армиях…” За констатацией фактов следует недвусмысленное требование: “Выжечь каленым железом безответственное отношение к сбережению людей, от кого бы оно ни исходило”[596].

Все это – не конкретные приказы, а общее отношение к пониманию военного искусства и к сохранению бойцов, – имело свои результаты. Вопреки расхожим представлениям, армейские группировки, которыми командовал Жуков, несли меньшие потери, чем у других командующих соседними фронтами»[597].

М.А. Гареев сообщает: «Безвозвратные потери Западного фронта под командованием Г.К. Жукова составляют 13,5 процента от общей численности войск, а Калининского – 14,2 процента. В Ржевско-Вяземской операции у Жукова – 20,9, а у Конева – 35,6 процента; в Висло-Одерской – 1-го Белорусского фронта – 1,7, а 1-го Украинского – 2,4 процента; в Берлинской операции, где наиболее крупная и сильная группировка противника противостояла 1-му Белорусскому фронту, потери 1-го Белорусского фронта – 4,1, а 1-го Украинского фронта – 5 процентов. Потери 2-го Украинского фронта (Р.Я. Малиновского) в Будапештской операции в 1,5–2 раза больше, чем в Берлинской операции Г.К. Жукова. И так во всех операциях»[598].

В.Р. Мединский подводит итог, опровергающий заявление мистера Резуна:

«Но нет никаких фактов, подтверждающих, что он немецкие окопы “трупами заваливал”. “Людей не щадить”, “решить вопрос любой ценой” – таких слов в его приказах нет. Нигде, ни в одном документе. Ни в одних воспоминаниях сослуживца. Наоборот, постоянно в его приказах – выговоры подчиненным, с обещанием отдать под суд, под трибунал: “у вас недопустимые потери в живой силе”, “ваши потери говорят о вашей некомпетентности и неумении руководить”, “объявляю вам неполное служебное соответствие”, “вы будете сняты с должности”, “только последний идиот атакует в лоб”, “прекратите атаки в лоб, ведите артподготовку”, “прекратите бессмысленный навал живой силы”… Это не значит, что он рыдал над каждой похоронкой, но “взять любой ценой” – этого у Жукова нет нигде»[599].

На странице 400 заламаншский сказочник снова врет. По его ничем не подтвержденным словам ВСЕ советские военнослужащие, попавшие в плен, по возвращении на Родину непременно попадали в лагеря:

«У нас было заведено просто и гуманно: если воевал за Родину и по вине великого стратега попал в плен (например, под Ельней) и если с противником в плену не сотрудничал, то по возвращении отсидишь 10 лет в каторжных лагерях – и свободен. Потом, правда, этот срок увеличили до 25 лет».

И.В. Пыхалов опровергает ложь английского мистера:

«Среди рядового и сержантского состава благополучно проходило проверку свыше 95 % (или 19 из каждых 20) бывших военнопленных. Несколько иначе обстояло дело с побывавшими в плену офицерами. Арестовывалось из них меньше 3 %, но зато с лета 1943 до осени 1944 года значительная доля направлялась в качестве рядовых и сержантов в штурмовые батальоны. И это вполне оправданно – с офицера спрос больше, чем с рядового.

Кроме того, надо учесть, что офицеры, попавшие в штурмовые батальоны и искупившие свою вину, восстанавливались в звании»[600].

Глава 30

Жуков о себе

На 444-445-й страницах английский фальсификатор подвергает сомнению выдающуюся роль Г.К. Жукова в обороне Москвы:

«Осенью 1941 года, когда германские войска подошли к Москве, когда в их бинокли уже были видны звезды Кремля, Сталин назначил Жукова командующим Западным фронтом. В самый критический момент Сталин позвонил Жукову и спросил: удержим ли Москву? Жуков решительно ответил: отстоим!

Ситуация была на грани полного крушения. Немец давил. Под напором, как нам говорили, “превосходящих сил противника” советские войска отходили. Но Жуков со своим штабом оставался на месте. Он приказал не отводить в тыл свой командный пункт. И тогда командные пункты армий тоже вынуждены были прекратить отход. А за ними командные пункты дивизий, бригад и полков притормозили откат на восток. Они пятились назад, но скорость отхода снижалась и вскоре достигла нулевой отметки. Напором врага фронт сдавило так, что командный пункт Жукова оказался почти у переднего края. Сталин позвонил Жукову и напомнил, что такое положение слишком опасно. На это Жуков отвечал: если я оттяну свой штаб, оттянутся и штабы армий, а за ними и все остальные отойдут.

Одним словом, и сверху ему рекомендовали отойти, и снизу натиск, но Жуков не дрогнул. Он на своем командном пункте оставался у самого переднего края. Так и устояли. Своей личной храбростью вопреки неудержимому напору отходящих войск и рекомендациям Сталина Жуков удержал фронт и спас Москву.

Откуда это известно? Из рассказов Георгия Константиновича Жукова.

А есть ли свидетели? Есть и свидетели, и весьма высокого ранга: Маршал Советского Союза А.М. Василевский, главный маршал авиации А.Е. Голованов, генерал армии С.М. Штеменко. Правда, свидетели совсем о другом рассказывают».

Свидетели подтверждают выдающуюся роль Г.К. Жукова в разгроме немецко-фашистских войск под Москвой и опровергают домыслы заламаншского «исследователя».

Маршал Советского Союза А.М. Василевский свидетельствует:

«Над Москвой нависла опасность. Центральный Комитет партии и Советское правительство принимали все меры к тому, чтобы отразить вражеский удар по столице.

…5 октября 1941 года мы прибыли в штаб Западного фронта, размещавшийся непосредственно восточнее Гжатска. Вместе с командованием фронта за пять дней нам общими усилиями удалось направить на Можайскую линию из состава войск, отходивших с ржевского, сычевского и вяземского направлений, до пяти стрелковых дивизий. О ходе работы и положении на фронте мы ежедневно докладывали по телефону Верховному Главнокомандующему. Вечером 9 октября во время очередного разговора с Верховным было принято решение объединить войска Западного и Резервного фронтов в Западный фронт. Все мы, в том числе и командующий войсками Западного фронта генерал-полковник И.С. Конев, согласились с предложением И.В. Сталина назначить командующим объединенным фронтом генерала армии Г.К. Жукова, который к тому времени уже был отозван из Ленинграда и находился в войсках Резервного фронта.

Утром 10 октября вместе с другими представителями ГКО и Ставки я вернулся в Москву. В тот же день Ставка оформила решения ГКО об объединении войск Западного и Резервного фронтов, о назначении Г.К. Жукова командующим войсками объединенного Западного фронта, а И.С. Конева – его заместителем.

…Итак, пружина сжалась до отказа. Дни сливались с ночами. Мы забыли о сне и отдыхе. Все помыслы об одном – отстоять Москву»[601].

Главный маршал авиации А.Е. Голованов сообщает:

«К исходу первых месяцев войны стало ясно, что без стратегических резервов, то есть