Маршал Победы Жуков - Сергей Анатольевич Жевалов

в госпиталях бойцов, личного состава тыловых служб и так далее» 37-ю армию. Все войска, обороняющие Киев, были объединены в 37-ю армию под единым командованием «в целях лучшей организации взаимодействия и осуществления маневра». В.А. Анфилов опровергает мистера Резуна:

«В это время в Киевском укрепленном районе оборонялись части 41, 147, 149, 171, 175 и 206-й стрелковых дивизий, 2, 3, 5, 6 и 212-й воздушно-десантных бригад и др., а также отряды народного ополчения г. Киева. Поддерживаемые авиацией и артиллерией, они наносили большой урон врагу. Боевые действия наших войск в первой декаде августа в Киевском укрепленном районе и на подступах к городу показали, что в целях лучшей организации взаимодействия и осуществления маневра их необходимо объединить единым командованием. 10 августа из всех частей и соединений, оборонявших Киев, была создана 37-я армия»[614].

На странице 487 заламаншкий «исследователь» ответственность за разгром Западного фронта в ходе Приграничного сражения и «киевский котел» возлагает на Г.К. Жукова:

«Не Власов виноват в том, что 37-ю армию обошли на флангах. В этом виноват Жуков. В июне 1941 года под Минском из-за “гениального” планирования Жукова погиб Западный фронт».

Вины Г.К. Жукова в битве за Киев нет. В.А. Анфилов сообщает:

«В междуречье Днепра и Десны развернулось крупное сражение, продолжавшееся до 30 сентября. Советские войска оказали 2-й армии и 2-й танковой группе упорное сопротивление. Однако ударная группировка противника, обладая большим преимуществом в танках, авиации и маневренности войск, продолжала продвигаться на юг. Для борьбы с ней Ставка сосредоточила на рубеже среднего течения р. Десны свежие силы и создала в середине августа новый, Брянский фронт, передав ему также войска образованного 24 июля Центрального фронта в составе 3-й, 13-й и 21-й армий. Брянский фронт, командующим которого был генерал-лейтенант А.И. Еременко, ослабил удар 2-й танковой группы, однако остановить её продвижение в южном направлении в силу ряда обстоятельств не смог»[615].

Да и сам мистер Резун в книге «Очищение» себя опровергает и сообщает, что виновником «катастрофы под Киевом» был А.И. Еременко:

«Две самые страшные катастрофы во всей мировой военной истории: окружение советских войск под Киевом в сентябре 1941 года и окружение советских войск под Харьковом в мае 1942 года. Непосредственные виновники первой катастрофы: Еременко и Хрущев»[616].

И в той же книге «Очищение» английский мистер сообщает, что в разгроме советских войск под Киевом Г.К. Жуков невиновен:

«А вот пример из нашей истории. Немцы охватили Киев и огромные пространства вокруг него гигантскими клещами: севернее под Конотопом – 2-я танковая группа Гудериана, южнее под Кременчугом – 1-я танковая группа Клейста. Ситуация ясна – клещи сомкнутся в тылах Юго-Западного фронта, и в котле окажутся пять советских армий. Что делать? Мнение начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова: пять армий немедленно выводить из-под Киева. Как выводить? – не понимает товарищ Сталин. А как же Киев? У Жукова сомнений нет: Киев сдать!

Сталин – на дыбы: как это сдать? Сталин настаивает: Киев удерживать. А Жуков знает: все равно не удержим. Лучше отдать просто Киев, чем отдать Киев и полтора миллиона солдат, его защищающих. Сталин настаивает: защищать! И тогда Жуков требует отставки: вам виднее, воюйте как знаете, но я за это ответственности ни перед народом, ни перед историей не несу. Готов идти куда угодно, воевать хоть ротным командиром, хоть полковым, готов командовать корпусом, армией, фронтом, а ваших преступных приказов выполнять не намерен. И Жукова сняли. И тут же разразилась жуткая катастрофа. Две германские танковые группы сомкнулись под Лохвицей…

Но уже без Жукова»[617].

Далее на той же 487-й странице английский фальсификатор обвиняет Г.К. Жукова в разгроме Западного фронта в Смоленском сражении:

«Сталин создал новый Западный фронт, но Жуков сдал его гитлеровцам в июле под Смоленском. Вот оттуда Гудериан развернулся и ударил в тыл Юго-Западного фронта, глубоким крюком обходя пять советских армий, в их числе и 37-ю армию Власова».

Алексей Исаев опровергает измышления английского «исследователя» и сообщает:

«Смоленское сражение заставило немецкое верховное командование сменить стратегию “Барбароссы” и повернуться в сторону флангов. Это стало первым шагом на пути к крушению “блицкрига”. В августе 1941 г., когда фронт на дальних подступах к Москве оставался стабильным, начались формирование и подготовка соединений, которые в конце ноября 1941 г. станут непреодолимым препятствием на пути к Москве, а затем образуют ядро советского контрнаступления. Выигрыш времени на организационно-мобилизационные мероприятия августа-сентября 1941 г. был в значительной мере обеспечен решительными контратаками по подписанным Жуковым директивам в июле под Смоленском»[618].

На 487-й странице заламаншский мистер снова обвиняет Маршала Победы Г.К. Жукова:

«Южнее таким же крюком советские войска охватывала 1-я германская танковая группа. Свободу стратегического маневра эта танковая группа обрела в результате самого грандиозного в истории войн танкового сражения в районе Дубно, Ровно и Луцка. Этим сражением с советской стороны непосредственно руководил Жуков. Имея восьмикратное количественное и абсолютное качественное превосходство над противником, Жуков ухитрился это сражение проиграть. В результате противник получил свободу маневра на земле Украины, форсировал Днепр, а потом танки Гудериана и Клейста, встретившись в районе Лохвицы, замкнули кольцо самого грандиозного в истории человечества Киевского окружения».

А.В. Исаев опровергает английского «исследователя» и доказывает, что у Красной Армии никакого восьмикратного превосходства над противником не было:

«Если мы сравним не брутто-численность танков КОВО и 1-й танковой группы, а число пригодных к использованию инструментов ведения войны, танковых и моторизованных дивизий, то картина получится далекой от страшного перевеса РККА “в танках”. В Киевском особом военном округе имеется шесть соединений, которые можно использовать как самостоятельные. Это 8-я танковая и 81-я моторизованная дивизии 4-го механизированного корпуса, 10-я танковая дивизия 15-го механизированного корпуса, 12-я танковая и 7-я моторизованная дивизии 8-го механизированного корпуса, 15-я танковая дивизия 16-го механизированного корпуса. Только эти соединения были хотя бы теоретически эквивалентны немецким танковым дивизиям, были способны выполнять маневры, полагающиеся подвижному соединению. Остальные не имели для этого достаточного количества автомашин. Итого четыре танковые и две моторизованные дивизии. Это вполне сравнимо с числом подвижных соединений 1-й танковой группы, состоявшей из пяти танковых – 9, 11, 13, 14 и 16-й, трех моторизованных дивизий – 16-й, 25-й и моторизованной дивизии СС “Викинг”. В качестве S моторизованной дивизии можно посчитать моторизованную пехотную бригаду СС “Лейбштандарт Адольф Гитлер”. Если мы сравним не количество танков противоборствующих сторон, а организационные структуры, то количество самостоятельных механизированных соединений КОВО и 1-й танковой группы вполне соразмерно друг другу»[619].

На 488-й странице мистер Резун сообщает о том, что