Русская культура - Дмитрий Сергеевич Лихачев

как наследие) может оказывать влияние на свободу творческого выбора. Свобода выбора увеличивалась и благодаря открытости русской культуры. Культура всей Европы, всех европейских стран и всех эпох оказывается в зоне нашего наследия. Рядом с Русским музеем существует Эрмитаж, оказавший колоссальное влияние на развитие русской живописи. Перейдя Неву, воспитанники Академии художеств учились у Рембрандта и Веласкеса, у «малых голландцев», которые так повлияли на будущих передвижников…

Русская культура благодаря совмещению в ней различных наследий полна внутренней свободы. К несчастью, свобода, которой она владеет, состоит не только в свободе выбора учителей и учебного материала, не только в свободе творить, но и в свободе отрекаться от чужого и своего, крушить, уничтожать, продавать, сносить, отправлять в безвестность здания, города, села, картины, памятники, фольклор, а затем и самих авторов, художников – интеллигенцию в целом.

Итак, нет сомнений, что одно из богатств русской культуры и ее широких творческих возможностей – в свободном и широком выборе учителей, путей, наследия, которое отнюдь не узко одно. И не случайно столько внимания уделяется проблеме внутренней свободы в русской философии: в философии Бердяева, Франка, Карсавина, а до них – у Достоевского. Сознание предлагаемого выбора было остро у Тютчева и у многих других. Необходимость свободы почти болезненно ощущалась в философской лирике Блока и Владимира Соловьева.

Чтобы самим владеть путями нашей культуры, надо прежде всего изучить особенности истории и культуры России. Осмыслить русскую историю, выявить существенные черты России чрезвычайно важно для современности, ибо многое из того, что произошло и происходит в наши дни, в известной мере определяется и будет еще определяться тем, что представляет собой Россия. И интернационализм, и характер продвижения к будущему, и отношение к прошлому – все это должно корректироваться тем, что представляет собой Россия. Перед нами стоит задача восстановить полноту русской культуры.

Прошлая Россия в наше время не может быть сброшена со счетов даже тех, кто искренне стремится к ее будущему утверждению в веках.

О чем же свидетельствует эта широта и поляризованность русского человека? О чем свидетельствуют «уроки России»? Прежде всего – о громадном разнообразии возможностей, скрытых в русском характере, об открытости выбора, о неожиданности появления нового, о возможности бунта против бунта, организованности против неорганизованности, о внезапных проявлениях хорошего против самого дурного, о внутренней свободе русского человека, в котором сквозь завесу дурного может неожиданно вспыхнуть самое лучшее, чистое и совестливое. Исторический путь России свидетельствует о громадных запасах не только материальных благ, но и духовных ценностей.

Россия не абстрактное понятие. Развивая ее культуру, надо знать, что представляла ее культура в прошлом и чем она является сейчас.

Что же делать сейчас, в пору действительной отсталости и катастрофического падения культуры? Ответ, я думаю, ясен. Кроме стремления к сохранению материальных остатков старой культуры (библиотек, музеев, архивов, памятников архитектуры) и уровня мастерства во всех сферах культуры, надо развивать университетское образование. Здесь без общения с Западом не обойтись.

Позволю себе заключить свои заметки одним проектом, который может показаться фантастическим. Европа и Россия должны быть под одной крышей высшего образования. Вполне реально создать общеевропейский университет, в котором каждый колледж представлял бы одну какую-либо европейскую страну (европейскую в культурологическом смысле, т. е. и США, и Японию, и Ближний Восток). Впоследствии такой университет, созданный в какой-либо нейтральной стране, смог бы стать общечеловеческим. В каждом колледже была бы представлена своя наука, своя культура, взаимопроницаемая, доступная для других культур, свободная для обменов.

В конце концов, поднятие гуманитарной культуры во всем мире – это забота всего мира.

О русском и чужестранном

Своеобразное и индивидуальное лицо культуры создается не путем самоограничения и сохранения замкнутости, а путем постоянного и требовательного познавания всех богатств, накопленных другими культурами и культурами прошлого. В этом жизненном процессе особое значение имеет познание и осмысление собственной старины.

Для современной русской культуры не случаен интерес к художественному наследию Древней Руси. Здесь особенное значение имеют отдельные стороны искусства Древней Руси, ответившие потребностям ее бурной истории и национальному подъему: ее стремление к монументальности содержания и форм, чувство величия мира и чувство возвышенного, ощущение связей всех и всего с судьбами мира, способность подниматься над узкими интересами одной национальности до осознания своего единства со всем человечеством.

Подлинное освоение культуры прошлого не терпит подражательности. Оно требует творческого преобразования ценностей прошлого, точного понимания этого прошлого.

Обращение новой русской культуры к культуре Древней Руси началось тогда, когда культура Древней Руси окончательно отступила в прошлое в результате Петровских реформ и решительного поворота к Западной Европе в XVIII веке. Но это обращение было «донаучным». Ранние славянофилы стремились вернуться к Древней Руси, понимая ее недостаточно и ограниченно.

Древнюю Русь искали только в живых остатках прошлого: в общинно-патриархальном быте крестьянства, в одеждах и домашнем быте купечества и старообрядцев, в религиозности современной им церкви.

Эти поиски Древней Руси в живых остатках привели к характерным искажениям представлений о ней.

От Древней Руси, естественно, оставалось лишь косное, неизменяемое. Отсюда косность и неподвижность казались характерными свойствами древнерусской культуры вообще.

Остатки Древней Руси обнаруживались лишь в низших слоях современной славянофилам России, и поэтому культура Древней Руси представляется как культура, близкая крестьянству и не разграниченная социально.

И. В. Киреевский писал: «…этот русский быт, созданный по понятиям прежней образованности и проникнутый ими, еще уцелел, почти неизменно, в низших классах общества: он уцелел, – хотя живет в них уже почти бессознательно, уже в одном обычном предании…»[101] Ср. ниже: «И князья, и бояре, и духовенство, и народ, и дружины княжеские, и дружины боярские, и дружины городские, и дружина земская – все классы и виды населения были проникнуты одним духом, одними убеждениями, однородными понятиями, одинакою потребностию общего блага»[102].

Оставалось от Древней Руси по преимуществу то, что не было затронуто европейской культурой, и поэтому Древняя Русь воспринималась как замкнутая, «китайски обособленная» и отделенная от Запада Великой Китайской стеной.

Больше всего остатков Древней Руси дожило в новой России от XVII века, и поэтому именно XVII век вытеснил собой в представлениях о Древней Руси все остальные века. Любую эпоху Древней Руси художники и писатели рядили в одежды XVII века, обставляли архитектурными формами XVII века, бытом XVII века, нравами XVII века. XVII век оказался той эпохой, в формах которой были канонизированы представления о всех семи веках Древней Руси в целом.

При этом казалось, что Древняя Россия «не блестела художествами»[103].

Эти представления о Древней Руси широко проникли в литературу, изобразительное искусство, драму,