ТСК: Особый случай/Точка преломления - Константин Владимирович Ежов

Пентхауз на соседнем, от музея космонавтики, здании. Космодром.

— Значит, говоришь оружие?

Произнёс это мужчина, сидящий со мной на диване, слева. Сказать, что он был качок, нагло соврать. Нет, мышцы его были скорее стальными канатами, а не мясом бодибилдеров. Это хорошо было видно сквозь футболку из сетчатого материала. Да и на лицо…. Почему-то всегда считалось, что именно такие типчики и сводят девушек с ума. Вроде, по отдельности вполне обычный, а вот в комплексе. Даже у меня нынешнего, маленького, зачесалось размять кулаки по его интерфейсу. Но даже в старом теле поостерегся бы. Знаю я, чего стоит такой рельеф тела. Скорее он мне рога прикрутит.

— И очень опасное, когда пройдёт обучение. Но и сейчас, совсем не сахар. Если что, может много народа погибнуть, — подтвердил правильность понимания им моих предыдущих слов.

— Так и разбирался бы с ним, зачем ко мне-то приехал?

— По её словам, вы склоняли её к некоторым действиям сексуального характера. Кстати, совсем недавно узнал, что у вас как-то генетику не так запрограммировали. И вас девушки вроде неё не должны интересовать.

— Так оно и есть.

— Ммм….

— Работа у меня такая. Понимаешь, многие почему-то считают будто здесь такая синекура. А твоя Юстина умна и целеустремлена, теперь понятно почему, и завернуть её кандидатуру просто не за что. Для этих случаев я здесь и работаю. Думаешь, сидел бы на этой мерзкой работёнке не будь у меня проблем с даром? Никогда! Моя задача как раз и заключается в создании условий для добровольного отказа не подходящих девушек от работы в нашем институте при музее. Правда, бывают некоторые упоротые. Потом мучайся с ними. С парнями поступают несколько иначе, но тоже убирают всех не прошедших скрытый отбор.

— Так получается, ей в любом случае здесь места не светит?

— Ага. Не правильно она специальность сразу выбрала. Насколько помню её дело, там наложились проблемы с деньгами. Вот она и упорствовала. А доводить дело до гормонкорректоров мне не хотелось. Тех упоротых, что есть, не знаю куда девать. И вообще, почему я на них должен сам тратиться. Ни копейки лимитов не выделяют!

— А что такое, эти….

— Да таблетки такие, создающие индивидуальную совместимость. Сам же упоминал про нашу генетику. Сначала думали амба, но нет, эндокринологи пошаманили, а биоинженеры придумали системы микропроизводств нужной композиции для конкретной пары. Просто нужно заказывать для каждой новой девушки отдельные. Не в аптеках, но кому нужно, те знают где. Не сказать, что дорого, но геморройно.

Это он про что? Про то, о чём я подумал⁈

— В общем, отказ она может подать и письмом. Сюда ездить не обязательно, — добавил он, немного подумав.

— А можно посмотреть на «принцессу»?

На мой вопрос он закатил глаза и безмолвно застонал.

— Непременно вблизи и ещё «шайбу» потрогать? — успокоившись, поинтересовался он у меня.

— Откуда….

— Там лента только взрослых отпугивает. Даже охрану из-за этого убрали. Дети всё равно проникнут, а с ними только скандал громче и слёз больше. Вы же блин, как космический эфир, сквозь запертые и герметичные двери просачиваетесь. Давай уж как однокругнику организую индивидуальную экскурсию. Есть у меня парочка близняшек, как раз из упоротых. Ммм. Но тебе ещё рано знать! — выдал он неожиданно в конце.

— Да что я там не видел! — не менее внезапно заявил в ответ.

— Не скажи. «Первый круг», это тебе брат та ещё тема. А двойняшки, тот ещё десерт и услада для глаз.

— Да хватит их рекламировать! И без экскурсоводов, тем более индивидуальных, с радостью там прошвырнуться. В конце концов, не голые же они там будут.

— Нет, конечно, в музее сейчас люди. А вот если до ночи подождать….

— Только аппетит себе портить, тем более мне домой надо…. А там Фрося одна! Давайте так.

* * *

— А что это ещё за менюшки⁈ — задал вопрос своим гидам.

Находимся мы уже в музее, и смотрю на тот самый «шестигранник». Правда, пока культурно, из-за ленточки. Организованные группы проносятся мимо нашей четверки, словно крылатые ракеты по пути к своей неведомой цели. Вот они есть, а вот уже нет.

— Вы о чём, господин Захаров? — задала вопрос одна из экскурсоводов, но заинтересованно на меня уставились все мои спутники.

— Ну, значки, вокруг шайбы. Вы их что, не видите?

— Нет, конечно.

— Нежданчик. Знаете, думал это какое-то интерактивное меню, для туристов. Новые технологии в музейном деле. Голограммы, или что-то подобное, — попытался объяснить то, что вижу.

— Ничего подобного, — строго проговорила она же.

А вот мужик как-то заробел. Сомнение даже закралось, а упоротые ли меня здесь прогуливают, или он тут самый младший в звании? Хотя…. Да побоку, что тут за мутные воды текут. Мне просто интересно стало. Ну, действительно, что это такое.

— А что там? — осторожно задала вопрос та же девушка.

На глаз я их реально не различал. Только по месту расположения.

— Графические значки, какие-то сокращения. Тут только одна, самая большая и мигающая понятна.

— А что на ней? — вопрос из её уст прозвучал испуганно.

— Написано — «Активация».

— А ну стой! — поймали меня за шкирку уже под красной ленточкой.

— Да что случится-то! Здесь уже столько людей шастало! И ничего, а тут посмотреть поближе нельзя! — возмутился ущемлением своих гражданских прав.

— Но никто ничего такого не видел. В первую очередь безопасность! — заявила всё та же девушка.

И только в этот момент обратил внимание, зал как-то быстро опустел, а организатор экскурсии растворился в воздухе. И нахожусь здесь со своими гидами и толпой в МД-поля боя и двумя в МЗ-разведчиках. О как! Неожиданно пригодились «бесполезные» знания. Попытка вырваться обнаружила жёсткий захват со стороны обеих девушек. Очень надёжный.

— Ну, рассказывай, где эта твоя большая кнопка? — задала вопрос одна из них.

— Да вон она. Вот тот, в доспехах, её чуть ли не лбом задевает, — ответил её, показав на бойца.

На самом деле она была выше, но для фигуры речи сошло на ура. В общем, объяснять долго не пришлось, где упомянутая «невидимая» деталь. Естественно ничего не произошло. Говорил же! И только после этого меня отпустили, но как-то шарахнулись в стороны, образовав пустое пространство вокруг.

— А ты можешь