Суннитско-шиитские противоречия в контексте геополитики региона Ближнего Востока (1979–2016) - Александр Андреевич Кузнецов

Асада и «Братьев-мусульман», именно эти территории были бастионом исламистов и в наибольшей степени пострадали от кровавого подавления восстания в Хаме. Местные жители списывают столь радикальный настрой жителей центральной части Сирии, прежде всего Хомса, на их особый нрав. Так, исторически Хомс постоянно становился бастионом сопротивления и форпостом борьбы за власть и влияние. Это мусульманский оплот в эпоху борьбы с крестоносцами (именно в провинции Хомс был построен наиболее мощный замок крестоносцев, до сих пор являющийся одной из главных достопримечательностей Сирии – «Крак де Шевалье»), в эпоху Мамлюков – оплот борьбы с монголами. Своей стойкостью и храбростью жители Хомса (хомси) прославились и в период антиколониальной борьбы[751]. Неслучайно именно в Хомсе развернулся первый этап гражданской войны в Сирии. Ввод правительственных войск в Хомс в ноябре 2011 г. и начало боевых действий были спровоцированы погромами и бесчинствами радикальных исламистов. Дело в том, что Хомс до описываемых событий имел смешанную конфессиональную природу. В городе и окрестностях помимо суннитов проживало большое количество алавитов и христиан. Террор в отношении представителей религиозных меньшинств заставил правительство Асада вмешаться в ситуацию. Остается добавить, что правительственные войска брали Хомс штурмом три раза: в ноябре 2011 – январе 2012 г., в июле 2013 г. и в мае 2014 г., когда по соглашению с правительством остатки боевиков покинули Старый город Хомса.

В генезисе вооруженной оппозиции в северных и северо-восточных регионах Сирии большую роль сыграл племенной фактор и недовольство местных суннитов политикой партии Баас. Миллионы сельских и городских сирийцев отождествляют себя с тем или иным племенем или кланом. Клановая идентичность активно используется для мобилизации как в прорежимные, так и оппозиционные группировки и движения.

Сирийские власти в период с 1970 г. стремились подорвать независимость племен и авторитет лидеров кланов. Эта политика усугублялась десятилетиями экономического застоя и почти полного краха сельских регионов в Южной и Восточной Сирии вследствие засухи, коррупции, неэффективного использования водных ресурсов и управления пахотными землями. Под давлением со стороны государства многие племенные шейхи были вынуждены переехать из традиционных территорий расселения большинства своих соплеменников.

Клановые связи в обосновавшихся на новом месте родственных группах сохраняются, что позволяет им координировать свои действия с соплеменниками в местах их традиционного расселения. Таким образом, проживающие в Дамаске и Алеппо представители суннитских племен обеспечивали всем необходимым своих родственников, принимающих участие в боевых действиях на стороне ССА. Среди повстанцев довольно сильно желание отомстить своим обидчикам из служб безопасности страны, которые различными методами активно подрывали авторитет местных вождей, применяя пытки, аресты, похищения и убийства наиболее влиятельных старейшин. В результате гибель представителей того или иного клана, в частности в городе Дераа, автоматически вела к мести их представителей в сирийской столице[752].

В ходе начальной фазы восстания сторонники суннитских племенных конфедераций джаббур, таи, унайза 5 февраля 2011 г. устроили демонстрации под названием «День гнева» против сирийского правительства в этнически смешанном городе Хасеке в восточной части страны. «Союз арабских сирийских кланов и племен», находящаяся в Алеппо оппозиционная группировка, представляющая собой около 30 % населения Сирии, 11 марта 2011 г. объявила о своем существовании через YouTube. Одна из первых общенациональных пятничных демонстраций 10 июня 2011 г., организованных оппозиционными группами внутри Сирии, под названием «Пятница племен», по сути, стала доказательством той роли, которую играют суннитские арабские кланы в антиправительственных выступлениях. Многие сирийские племенные лидеры, такие как шейх Навваф аль-Башир, лидер крупного племени баггара и бывший член парламента Сирии, стали активными членами оппозиционного Сирийского национального совета[753].

Основными племенами северной Сирии являются племена шаммар, дулейм и баггара. Стратегическую ценность для противников режима Асада имело привлечение на свою сторону племени шаммар. Это племя численностью 2 миллиона человек проживает на территории северо-востока Сирии, суннитских провинций Ирака и Саудовской Аравии. Племя не признает существующих государственных границ. В то же время оно тесно связано с элитой Саудовской Аравии, так как мать бывшего короля Абдаллы бин Абдель Азиза принадлежала к данному племени[754]. К клану Джарба племени шаммар принадлежит и влиятельный оппозиционный политик Ахмед Джарба, являющийся в настоящее время лидером движения «Аль-Гхад».

Племенное объединение шаммар является крупнейшей трансграничной группой, выходцы из которой, проживая как на территории Ирака, так и Сирии, задействованы в контрабанде товаров, переправке наркотиков, оружия, людей между двумя странами. Они представляют серьезную угрозу действующему режиму в Дамаске, оказывая поддержку оппозиционно настроенным родственным кланам в САР. Незаинтересованный в падении правящего режима Б. Асада иракский премьер-министр Нури аль-Малики 30 мая 2012 г. провел специальную сессию кабинета министров в провинции Найнава («родина» этой конфедерации), предлагая племенам рабочие места в силах безопасности, а также финансирование правительством ирригационной системы сельскохозяйственных угодий[755].

Кроме того, финансирование Саудовской Аравией и Катаром антиаса-довских сил активизировало помощь иракских боевиков повстанцам на востоке САР. В феврале и марте 2012 г. катарский премьер-министр Джассем бен Хамадаль-Тани и министр иностранных дел Саудовской Аравии Сауд аль-Фейсал публично призвали вооружать оппозиционеров из Сирийской свободной армии. В частности, 22 февраля Wall Street Journal отмечает, что официальные лица из стран Персидского залива обратились через посредников из числа находящихся в Иордании иракских бизнес- кругов с просьбой к лидерам племен из иракских провинций Анбар и Найнавы оказать поддержку сирийской оппозиции[756].

При содействии племенной элиты северо-восточные районы Сирии и прежде всего провинция Дейр эз-Зор превратились в транзитный коридор для транспортировки в Сирию оружия, а также иностранных наемников и моджахедов из-за рубежа. По мнению западных экспертов, сирийский режим в значительной степени осложнил свою ситуацию, когда с начала войны в Ираке в 2003 г. не препятствовал проникновению туда боевиков со своей территории. Согласно американской статистике, за 2005 г. в Ираке джихадисты из САР составляли 11 % от общего числа иностранных добровольцев, уступив первенство только Египту, число боевиков из которого составило 13 %. С началом политического кризиса эти боевики также легко по проторенным маршрутам стали проникать и в Сирию[757].

Радикальные исламистские группировки впервые заявили о себе в сирийской смуте в 2012 г. Ответственность за взрывы в дамасском районе Мейдан 6 января 2012 г. взяла на себя джихадистская группировка «Джебхат ан-нусра фи’ль Шам» («Сирийский фронт победы»), позже ставшая одной из основных группировок радикального исламизма в Сирии. В феврале 2012 г. тесно связанный с израильской разведкой сайт Debka file сообщил о первом проникновении боевиков «Аль-Каиды» в Сирию со стороны Ирака численностью 1200 человек[758]. Эти вооруженные формирования действовали под эгидой группы «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ, арабское ДАИШ (Давля исламийа фи’ль Ирак ва’ль Шам)). Более подробно об этой группировке сказано в предыдущей главе. Здесь стоит лишь ограничиться