Книга 1. «Мы наш, мы новый мир построим…», 1917–1938 - Андрей Константинович Сорокин

В результате реформ, проведенных в 1924–1925 гг., была принята территориально-милиционная система строительства вооруженных сил в сочетании с кадровым принципом, переход к которой завершится к 1928 г. При такой системе в войсковых частях находилось небольшое число кадровых военнослужащих (командиров), а рядовой состав призывался с территорий размещения и сопредельных на кратковременные сборы, на которых и проходило обучение. Был осуществлен переход к регламентированной нормативными документами системе комплектования армии, созданы единые организационные формы, в основу боевой подготовки положена плановость, реорганизованы системы политической подготовки и снабжения, начато техническое переоснащение вооруженных сил. Для подготовки старшего и высшего военного состава было создано шесть академий, ряд военных школ, разрабатывались и внедрялись новые уставы.

Важнейшим следует признать введение единоначалия и отказ от института политических комиссаров. Приказом РВС от 2 марта 1925 г. в РККА была введена должность помощника командира по политической части, 6 марта ЦК РКП(б) принял постановление «О единоначалии в Красной армии». В результате политработник перестал контролировать деятельность командира части с правом отмены его приказов, занимаясь вопросами политического воспитания и контроля политических настроений в части. Последовательным советское руководство в этом вопросе, однако, не стало. Как мы увидим далее, Сталин будет несколько раз возращаться к практикам политического контроля за деятельности военных руководителей, возвращая институт политкомов (политических комиссаров) в армию в моменты всплеска недоверия к военным — в годы Большого террора и в начальный период Великой Отечественной войны. В ходе реформы партийное руководство опробует на практике идею национальных армейских формирований. В 1925 г. в них числилось около 60 тыс. человек (10 % личного состава). Очень скоро советское руководство осознало, что создание национальных республиканских красных армий не только обходится слишком дорого, но и несет риски не только для централизованного командования в случае войны, но и для целостности страны.

Стратегическое руководство Вооруженными Силами Союза ССР в этот период осуществлял Наркомат по военным и морским делам. Возглавлял его нарком по военным и морским делам, являвшийся одновременно председателем Реввоенсовета СССР — коллегии наркомата. В ходе реформы произошла перестройка Штаба РККА, который стал заниматься обобщением опыта войн, разработкой узловых вопросов подготовки к обороне, оперативных и мобилизационных планов, основ организации и строительства вооруженных сил. Была упразднена должность главнокомандующего.

18 сентября 1925 г. был принят закон об обязательной военной службе, согласно которому вооруженные силы подразделялись на сухопутные, морские и воздушные, войска ОГПУ и конвойную стражу. Территория страны была разделена на 14 военных округов.

Что касается военной доктрины, то военные руководители Страны Советов были по-прежнему, в большинстве своем, привержены тем же устремлениям к мировой революции, что и бывший председатель Реввоенсовета РСФСР/СССР Троцкий. Командующий Западным фронтом М.Н. Тухачевский в октябре 1923 г. видел задачи Красной армии в том, что «она должна быть готова к нападению мирового фашизма и должна быть готова, в свою очередь, нанести ему смертельный удар разрушением основ Версальского мира и установлением Всеевропейского Союза Советских Социалистических Республик»[870]. М.В. Фрунзе в бытность начальником Штаба Красной армии, выступая 1 августа 1924 г. на торжественном заседании Военной академии РККА, подчеркнет «совершенно особые задачи» штаба, «выходящие далеко за пределы узких национальных рамок»[871]. Германское военное командование того времени, оценивая Фрунзе, отметит: «В разговорах с высокопоставленными советскими командирами… выяснилось, что его внешнеполитическая концепция была более активной, чем у Сталина, особенно во взгляде на Польшу»[872].

Фрунзе, как известно, 31 октября 1925 г. умер во время операции от передозировки наркоза. Вероятно, именно Троцкий запустит в общественный оборот версию о «медицинском убийстве», организованном Сталиным, которая скоро будет ярко описана Б. Пильняком в известной «Повести непогашенной луны». Подтверждений этой версии до сих пор нет. Так или иначе, но после смерти Фрунзе на военно-политическом олимпе на долгое время воцарится ближайший соратник Сталина К.Е. Ворошилов. Дольше всех в военном ведомстве из оппозиционеров продержится сторонник Зиновьева М.М. Лашевич, занимавший в начальный период руководства Ворошилова пост заместителя председателя Реввоенсовета. Смена руководства военного ведомства не повлечет за собой изменения принципов построения армии.

В середине 1920-х гг. появляется первый план развертывания Красной армии в случае войны на Западе. В ноябре 1923 г. командующие Северо-Западным, Западным и Юго-Западным фронтами получат директиву главнокомандующего об определении состава фронтов и группировок войск во время стратегического развертывания. Причем советское руководство, судя по содержанию директивы, еще не определилось в отношении своих будущих противников. И потому главком обещал, что «сведения о противнике и оперативные задания будут даны дополнительно»[873]. Командование фронтов расценит эту директиву в качестве решения «по стратегическому развертыванию наших сил против польской армии», как это сделает, например, командующий Западным фронтом М.Н. Тухачевский[874]. В октябре 1924 г. в Штабе РККА появился доклад о плане войны на Западе, который уже вполне определенно исходил из предположения об одновременном выступлении против СССР Польши и Румынии при опоре на поставки вооружений со стороны Франции, Великобритании и Чехословакии. Тухачевский, возглавивший Штаб РККА в качестве начальника, в 1926 г. предложил план войны по трем основным операционным направлениям, два из которых — против Польши, одно — против Румынии. Эстония, Латвия, Литва, Финляндия, несмотря «на ряд мероприятий, предпринятых Польшей с целью вовлечения их в общий антисоветский союз… ввиду их слабости всегда будут занимать оборонительную позицию», — подчеркивал Тухачевский.

Очень скоро представления о вероятных противниках будут скорректированы. 29 марта Ворошилов утвердил подготовленный Тухачевским и Триандафилловым доклад Штаба РККА «План войны на Западе», в котором консервативное правительство Великобритании будет названо «главным инициатором всех противосоветских комбинаций». Советское военно-политическое руководство станет исходить из возможности «создания единого военного антисоветского фронта из всех Западных, сопредельных с СССР, стран от Балтики и до Черного моря». «Противосоветские» планы Англии, как считалось, были также направлены «к вытеснению влияния СССР из стран Востока». Наиболее вероятным противником в плане по-прежнему названа Польша, которую следовало признать «из всех наших западных соседей наиболее серьезным, организованным и сильным противником»[875].

Помимо вопросов стратегического и оперативного планирования войны в фокусе внимания советского руководства находились, разумеется, и вопросы военно-оборонного строительства. В начале 1920-х, еще при Троцком, начнет складываться система предприятий военно-промышленного комплекса СССР, которая просуществует вплоть до распада СССР в 1991 г. Большинство руководителей, связанных с военным руководством, выступало за организацию военной промышленности как «обособленного» сегмента индустрии, что диктовалось, по их мнению, причинами стратегического и производственно-технологического характера. В условиях внешней изоляции все предметы