Украина. Геополитический миф - Андрей Андреевич Медведев

почти каждый из вас поймёт. А если возьмёте какого-либо современного украинского писателя — Тычину, Досвитского или другого из новых, — я не знаю, кто из вас, незнающих украинского или хотя бы польского языка, поймёт этот язык на основе русского. По отношению к русскому языку мы видим здесь значительное увеличение расхождения.

Получалось, что за государственные деньги в вузах готовили плохих специалистов, которые, кроме того, еще и не могли поехать, например, строить завод на Урал или на Кавказ, потому что плохо знали русский язык. Советской стране такие специалисты были не нужны. Председатель Всеукраинского ЦИК Григорий Петровский пытался объяснить, что ничего страшного не происходит:

Всегда вновь рождающееся связано с болезнями, и это дело не составляет исключения. Пока дождешься своих ученых или приспособишь тех специалистов, которые должны будут преподавать у нас на украинском языке, несомненно, мы будем иметь, может быть, некоторое понижение культуры. Но этого пугаться нельзя.

Но власти СССР украинизацию стали потихоньку притормаживать. Не отменять совсем, но снижать обороты. Это происходило еще и потому, что властям стало очевидно, что украинизация вот-вот закончится рождением националистического монстра. После февральского пленума ЦК 1933 года политика украинизации была свернута, а на XVII съезде ВКП(б) Иосиф Сталин по поводу ее итогов высказался вполне недвусмысленно:

Спорят о том, какой уклон представляет главную опасность, уклон к великорусскому национализму или уклон к местному национализму? При современных условиях это — формальный и поэтому пустой спор. Глупо было бы давать пригодный для всех времен и условий готовый рецепт о главной и неглавной опасности. Таких рецептов нет вообще в природе. Главную опасность представляет тот уклон, против которого перестали бороться и которому дали таким образом разрастись до государственной опасности. На Украине еще совсем недавно уклон к украинскому национализму не представлял главной опасности, но, когда перестали с ним бороться и дали ему разрастись до того, что он сомкнулся с интервенционистами, этот уклон стал главной опасностью. Вопрос о главной опасности в области национального вопроса решается не пустопорожними формальными спорами, а марксистским анализом положения дел в данный момент и изучением тех ошибок, которые допущены в этой области.

Русский язык получил равные права с украинским на Украине только в 1938 году, тогда было принято официальное постановление об обязательном изучении русского языка в школах, в украинских в том числе. Но главное было сделано. Большевики смогли за рекордно короткие сроки создать новую идентичность, написать историю Украины. В первой главе я как раз начинал с этого: откуда появился термин «Киевская Русь» и за что академик Борис Греков получил Сталинскую премию. Именно в 20-е и 30-е годы 20 века в СССР была заложена основа будущего независимого украинского государства и, самое главное, основа его идеологии. Никто до большевиков не реализовывал украинский проект в таком масштабе. А украинский национализм в его самых жутких и жестоких проявлениях действительно сформировался. Только много западнее, в Галиции и на Волыни.

Глава 17

Первая мировая война стала приговором не только для Российской империи. Ее не пережили ни Османская, ни Германская империя, ни Австро-Венгрия. Но в начале 1918 года еще никто не знал, чем закончится война, и украинским политикам казалось, что если в России получилось создать «самостийную Украину», то, возможно, недалек и тот день, когда Галиция сможет присоединиться к Украинской народной республике. Точнее, наконец объединить все «украинские земли» вокруг галицийского Пьемонта, под крылом Вены. Украинским деятелям казалось, что теперь вполне может реализоваться проект общеукраинской республики, которая могла бы стать частью Австро-Венгрии, получив при этом значительные полномочия. И ведь уже мало что могло этому помешать. В Киеве ведь уже сидели свои проверенные люди, тот же Грушевский. Который и историю Украины сочинил, и для создания языка столько сделал. И более того, Украина ведь оказалась к весне 1918-го оккупирована немцами и австрийцами. То есть сама логика событий указывала на то, что вот-вот будет рождено новое государство на карте Европы. Правда, в Вене и Берлине никто даже не собирался прислушиваться к мнению каких-то там болтунов из Львова, окопавшихся в Вене, и никакого «воссоединения» Украинского государства с Галицией в планах немецких министров и военных не было. Ну не собиралась Вена сама разрушать свою империю и отпускать Галицию в свободное плавание, когда того же хотели чехи, словаки, хорваты, румыны и венгры. Но тем не менее до осени 1918-го Главная украинская рада надежды не теряла. Все изменилось в первой половине октября, когда положение Германии и Австро-Венгрии на фронтах стало катастрофическим. И все посыпалось, причем ровно по той же схеме, по которой разваливалась Российская империя. Венгры рискнули вести свою, независимую от Вены, политику и отозвали с фронта венгерские подразделения. То же самое сделала и Прага, чехи также покинули окопы. Поскольку армия империи формировалась не по национальному, а по территориальному принципу, из представителей разных национальностей, то после демарша Будапешта и Праги армия империи уполовинилась и, по сути, существовать перестала. 16 октября император Карл издал манифест «К моим верным австрийским народам». Это была отчаянная попытка хоть как-то сохранить единство страны. Монарх признал право народов на самоопределение, обещал сделать из страны федерацию, а для этого он призвал все народы империи создать свои «национальные советы» из депутатов парламента и депутатов местных сеймов. Комитеты и правда сформировали, только спасением империи они не стали заниматься, а напротив, 28 октября чехословацкий национальный комитет провозгласил независимость Чехословакии, 29 октября на Балканах объявили о создании Государства словенцев, хорватов и сербов, 31 октября в Будапеште случился переворот, 6 ноября независимость провозгласила Польша, Карл I отрекся престола. Австро-Венгрия перестала существовать.

Украинцы не стали отставать, и 17 октября во Львове собрались депутаты, которые объявили себя Украинским национальным советом и заявили, что теперь из «всех украинских земель Галиции, Буковины и Закарпатья создается Украинская Держава». Председателем Совета считался депутат австрийского парламента Евгений Петрушевич, но фактически его работой руководил Кость Левицкий, тот самый, что так верноподданнически еще шесть лет назад «сдавал» властям русских активистов. Теперь о лояльности короне не шло и речи. Совет полагал, что сможет отстоять независимость Галиции и новой Украины с помощью отрядов Сечевых стрельцов. Было только одно «но». Украинцы обратились к Вене за распоряжением передать им всю власть от наместника Галиции, но Вена уже ничего не решала. Ведь зоной своих интересов Галицию небезосновательно считала возрожденная Польша. И никаким украинцам поляки не собирались отдавать не то что территорию, а даже власть на ней. В Кракове была создана