Воины СВО. Воронежцы. Книга славы и памяти - Михаил Иванович Федоров

наскоку не удалось взять. Были погибшие, раненые. Их сразу с поля боя изолировали. Техника свою задачу высадить пехоту выполнила и ушла, чтобы ее не сожгли. Ну и потом пришлось смекалку проявить. И пехотой в течение десяти дней брали позицию за позицией. Постепенно, постепенно, мы на 14 апреля в течение десяти дней полностью овладели лесным массивом.

– Лес Баобаба взяли.

– И это позволило в дальнейшем приступить к штурму самого города. Понятно, они будут за него биться, потому что он находится на господствующей высоте. Она над всей местностью.

– Как Саур-Могила.

– Там и застройка. В любом случае выживает тот, у кого есть подвальное помещение. Вот Бахмут: весь город разбит, он уничтожен, но за счет подвалов можно войска концентрировать. В этом плане плюс. И большую часть микрорайона хохлы уже отдали. Там бои сейчас идут. Задача выйти на рубеж канала Северский Донец – Донбасс. Он сейчас разрезает город. Микрорайон находится на востоке, а весь основной город за каналом.

У нас солдаты должны быть лучшие из лучших

Я спрашивал:

– Девчонки-медсестры есть в вашем батальоне?

– Нет. У меня по штату в каждой роте фельдшер есть. Три фельдшера и медпункт батальона. Два фельдшера и санитар. А вынос раненого осуществляется специально назначенной эвакуационной группой, либо вот штурмовая группа, ранили у них человека, они его и выносят на точку эвакуации. Его БТР или квадроцикл оттуда увозит. Но есть такое понятие «изоляция поля боя». В наших академиях только сейчас начали этому учить. Чтобы те войска, которые обороняются, чтобы их быстрее уничтожить, надо их изолировать. То есть отрезать снабжение. Человек ведь пьет, ест, нужны боеприпасы, средства обогрева, одежда. И они отсекают пути снабжения. Вот при взятии этого места (лес Баобаба) получилось так, что три квадроцикла уничтожили. Три квадроцикла. Но на них я самых тяжелых отправлял, потому что люди умирали, так и не дождавшись помощи. Первую помощь мы оказали, я даже фельдшеров послал туда. При этом один боец погиб, другой был ранен. Может, какие-то жизни спасли, потому что я каждого заставил брать систему, брать капельницы, жгуты, чтобы остановить кровь. Потому что основная масса от кровотечения умирает. Но пришлось раненых толкать за три километра до одной из известных полос. Этот участок местности весь простреливался. И только в этой лесополосе дожидаться, когда стемнеет, и подгонять туда БТР забирать раненых. Потому что по-другому это не получалось. Туда же подвозить припасы и оттуда с людьми таскать в этот лес. Потому что машина просто не доедет, ее уничтожат. Приходилось принимать непопулярное решение: либо ты погубишь машину и экипаж и ничего не привезешь, либо на себе. Так все гораздо медленнее, но хотя бы есть шанс.

– А на стороне хохлов воюют поляки?

– Я думаю, там все воюют. Весь блок НАТО там воюет. Но так, чтобы конкретно в окопах, нет. В окопах обычные хохлы сидят. А вот артиллеристы, ПВО, радиоэлектронная борьба, беспилотники, ракетчики, думаю, это все НАТО. Думаю, там много воюет.

– Был в Костроме, там кладбище десантников. Флаги-флаги-флаги. Вдова-вдова…

– Там же как. С поля боя не вынесешь. Понесут, а всех положат. Если человек не может передвигаться, то эвакуационная группа, как правило, четыре человека. Вдвоем очень тяжело тащить. Это нереально. Я вытаскивал раненых сам. Я и бронежилет скинул, и шлем скинул. Очень тяжело раненого вытаскивать, когда он без сознания. Одного тащит четверо – это пять человек. Беспилотник-камикадзе отправили, снаряд – это минус пять человек. Один раненый и за ним четверо.

– А пятисотые у вас были?

– Пятисотые в основной свой массе были вначале. Тогда это массовый характер носило. На момент вылета в Джанкой у нас один солдат сбежал. После приговора он участвовал в СВО. Причем у нас тяжело система работает. Сколько времени прошло, он сбежал перед вылетом 13 ноября 2022 года, и только в марте 2024 года он прилетел. Пока вся эта судебная система раскрутилась. Документы подаешь: сбежал солдат. А тебе: ну и езжайте, его ищите. Вы его представьте нам, найдите. А почему я должен его искать? Это и не мои обязанности. Мне бои надо вести. Суть такая, что пока мы солдата не найдем, ничего. Вот находим, представляем в прокуратуру, в военно-следственный отдел, только после этого они заводят дело. А до этого: нет, мы ничего делать не будем, пока вы его сами не найдете.

– Все свалили на войсковую часть…

– А у нас кому искать? Пятисотые, у нас в батальоне массовый характер не носило. Да, были те, кто с отпусков не прибывают, пятисотятся, есть, которые убыли по ранению и очень долгое время отсутствуют, пятисотятся, перед боевой задачей иногда сбегают. Но если сравнивать в процентном соотношении, это не характерно. И я от таких стараюсь избавляться, потому что на штурмовые действия с такими идти нельзя. Остальные батальоны оборонительные, то есть сидят в обороне. После меня закрепляются, а я батальон вывожу. А на штурме ты должен надеяться, что твой товарищ тебя не подведет и не сбежит. У нас солдаты должны быть лучшие из лучших. Поэтому я от ненадежных избавляюсь.

– Вот помните, Александр Мальцев[63] вражеский окоп захватил, – я вспомнил Героя России, штурмовика.

Майор Алексей:

– Случаев таких много. Очень многим солдатам можно присваивать Героя. Но это звание всем не присваивается. Пока мне удалось добиться присвоения Большакову Станиславу Владимировичу[64]. Он был замкомвзвода, погиб. Я подал ходатайство на присвоение ему звания Героя России. И еще на двух с батальона подал. На одного документы пока идут, а на одного – нам надо его тело вытащить. А вытащить тяжело. Документы сдали, а вот что погиб…

– Да, это устанавливается. Нужно тело или через суд, – я знал эту процедуру.

Майор Алексей:

– А тело на поле боя. Я туда пошлю поисковую команду, и эти люди просто лягут там же рядом. Как командир, в первую очередь я должен думать о живых, а не о нем. Просто у нас вот 1 июля 2023 года штурм, как только на Бахмут прибыли. Первый штурм без погибших был, а во втором штурме у нас погибло четверо ребят. Там что получилось. Там местность такая, что есть труба под железной дорогой. Под насыпью. В ней в полный рост можно идти, причем по ширине втроем. Там вход заложен ящиками. Лейтенант взял саперов, машину, фельдшера, и они зашли туда. А хохлы заметили этих людей, что они туда зашли. А там вроде в полной безопасности. Сверху ничем не пробить,