"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

ваших отношениях с мистером Макинтайром, — не скрывая своего торжества, продолжал помощник окружного прокурора. — После того, как он сделал операцию на сердце, и ему поставили искусственный клапан, здоровье вашего бывшего возлюбленного пришло в норму. То есть ваши шансы на то, чтобы быстро овладеть завещанным вам наследством, свелись к нулю. Что же вы сделали после этого? Вы его бросили, он вам больше стал не нужен. Это так?

Мессина был уверен в том, что загнанная в угол, Вирджиния Кристенсен не станет ничего отрицать. Именно сейчас должен был наступить момент истины.

И он наступил. В уголках глаз Вирджинии проскользнули С1езы, и слабым сдавленным голосом она ответила:

— Я ушла от него совсем по другой причине.

— По какой же? — продолжал давить на нее помощник окружного прокурора.

На ее лице было написано такое смятение, как будто она собиралась вот–вот признаться в уголовном преступлении. Вирджиния беспомощно переводила взгляд с Мейсона на помощника окружного прокурора, но, почувствовав, что поддержки ей ожидать неоткуда, в конце концов ответила:

— Мы больше не могли оставаться вместе, потому что я застала его в постели.

Она низко опустила голову и умолкла, едва слышно всхлипывая.

Обвинитель даже позволил себе покуражиться.

— Ну конечно, для такой сексуально раскрепощенной женщины как вы, это весьма уважительная причина. Извините, мисс Кристенсен, но при всем желании я бы не мог вам поверить.

Вирджиния торопливо достала из сумочки носовой платок и вытерла промокшие глаза.

— Это правда, — всхлипывая, ответила она. — Я не могла конкурировать…

Кривляясь, помощник окружного прокурора подошел к тяжелому дубовому ограждению, за которым сидела свидетельница.

— Это звучит очень интригующе, мисс Кристенсен. Интересно, что же такого делала с Джозефом Макинтайром в постели та, другая, из‑за чего вы не могли с ней конкурировать? Она что, полосовала его бритвой?

Мейсон весь съежился, ожидая, что спустя несколько мгновений его подзащитная потеряет самообладание, и обвинитель совершенно справедливо сможет сделать вывод о ее виновности.

Однако случилось совсем наоборот.

— Я застала его в постели с мужчиной… — едва слышно ответила Вирджиния.

Это сообщение было настолько ошеломляющим, что в зале воцарилась полная тишина. Никто не мог предположить такого неожиданного поворота.

Не ожидал этого и помощник окружного прокурора. Он растерянно хлопал глазами, руки его бессильно опустились, на лице было написано глубокое разочарование.

Однако он попытался опровергнуть слова обвиняемой.

— Это звучит не слишком убедительно…

Не слишком убедительными звучали слова самого Мессины. Но сейчас ему нужна была пауза для того, чтобы собраться с мыслями и продумать план дальнейших действий.

Обреченно покачав головой, Вирджиния ответила:

— Я и сама бы этому не поверила. Мне казалось, что он совсем не такой. Я ничего не знала об этой стороне его натуры. После того, как это случилось, я почувствовала себя преданной, мне нечего было ему сказать, нечего предложить. И поэтому я ушла. Я не стала ничего объяснять, потому что была не в силах сделать это. Ему было легче думать, что я ушла из‑за денег. На самом деле я бросила его по другой причине. Теперь вы знаете из‑за чего.

Обвинитель вновь попытался поставить под сомнение ее слова.

— Мистера Макинтайра здесь нет, — тяжело вздохнув, сказал он и развел руками, — поэтому вы взяли на себя смелость говорить о нем все, что угодно. Ну, разумеется, ведь он же не может защитить себя.

Вирджиния смело вскинула голову.

— Джозеф здесь. Спросите у него об этом сами.

Взволнованный гул пронесся по залу, и все посмотрели в дальний угол, где у самого окна, прикрыв лицо рукой, сидел Джозеф Макинтайр.

Самым последним повернулся помощник окружного прокурора. Он все еще надеялся на то, что Джозеф Макинтайр опровергнет слова Вирджинии Кристенсен. В этом был его последний шанс.

Но надежде Терренса Мессины не суждено было сбыться. Под взглядами десятков обращенных на него любопытных глаз Джозеф Макинтайр медленно поднялся со своего места и, не в силах вымолвить ни слова, лишь кивнул пристально смотревшему на него Терренсу Мессине.

— Вирджиния сказала правду…

Еще раз растерянно кивнув, Макинтайр, едва переставляя ноги, направился к выходу. Он выглядел таким подавленным и уничтоженным, что Мейсону сразу стало жалко этого сгорбленного, мгновенно пестревшего как будто еще на десять лет, человека. Щеки Джозефа Макинтайра подергивались, руки дрожали. У него был такой вид, как будто вживленный ему сердечный клапан мгновенно отказал. Втянув голову в плечи и держась рукой за стену, Джозеф Макинтайр прошел к двери и еще раз оглянулся.

Чтобы не встречаться с ним взглядом, Вирджиния тут же опустила голову.

Стоявший у выхода полисмен услужливо распахнул двери, и Макинтайр покинул зал судебного заседания. Все это происходило в такой мрачной скованной тишине, что даже Мейсону был слышен каждый шаркающий шаг Макинтайра.

Когда двери за ним с громким скрипом захлопнулись, собравшаяся публика и журналисты мгновенно обратились на обвиняемую.

Это исчезновение Джозефа Макинтайра было более красноречивым, чем любой возможный ответ, который он мог бы дать на слова Вирджинии Кристенсен. Но теперь и публика, и присяжные заседатели смотрели на обвиняемую совершенно другими глазами. Она вновь стала, по их представлениям, мученицей, жертвой, а это не могло не сыграть в ее пользу.

Даже некоторые присяжные заседатели стали ободряюще кивать ей головами, демонстрируя свое сочувствие и понимание.

А она смотрела на зал глазами, полными слез. По ее щекам стекали крупные капли влаги, оставляя за собой широкие ручейки. Даже не пытаясь прикрыть лицо руками, Вирджиния лишь беззвучно вздрагивала.

Это был переломный момент. Теперь уже ни у кого не могло оставаться сомнений в том, что Вирджиния Кристенсен не виновна в смерти Лоуренса Максвелла.

Теперь даже ее главному непримиримому врагу — помощнику окружного прокурора Бриджпорта Терренсу Мессине стало ясно, что он бессилен что‑либо сделать. Он проиграл, и проиграл окончательно и безнадежно. Кто был в этом виноват — сам ли Мессина, приезжий ли адвокат Мейсон Кэпвелл, либо обвиняемая Вирджиния Кристенсен, было уже не столь важно. Затевая эту кашу с Джозефом Макинтайром, помощник окружного прокурора не подозревал, чем это обернется.

Воцарившаяся, после того как Джозеф Макинтайр покинул зал, тишина становилась уже просто гнетущей, и судья Кингстон, дабы прервать неловкую паузу, обратилась к помощнику окружного прокурора:

— Господин обвинитель, у вас есть еще вопросы к мисс Кристенсен? — спросила она, уже заранее зная ответ.

Тот отрицательно покачал головой.

— У стороны обвинения больше нет вопросов.

Втянув голову в плечи, Мессина двинулся к своему месту.