Во имя Господа. Кто убил Папу Римского? - Дэвид Яллоп

Теперь настало время всем добрым друзьям прийти на выручку человеку, который так часто оказывал помощь различным партиям. После ареста Кальви лидер социалистической партии Бетгино Кракси и председатель христианских демократов Фламинио Пикколи брали слово в парламенте и самыми добрыми словами отзывались о Кальви и его банке. Ватикан хранил молчание. Очевидно, все его внимание было поглощено намного более важным происшествием. За семь дней до ареста Кальви римский папа Иоанн-Павел II был тяжело ранен на площади Святого Петра выстрелами Мехмета Али Агджи.

Пока весь католический мир возносил молитвы за жизнь и выздоровление папы, Роберто Кальви в своей камере мучительно размышлял над проблемой, имевшей лично для него бесконечно большее значение: как ему спастись? Через родственников узник начал давить на Марцинкуса, чтобы тот публично признал, что на протяжении многих лет он прокручивал темные дела вместе с Кальви.

После неоднократных и тщетных попыток дозвониться до Марцинкуса сыну Роберта Кальви, Карло, наконец-то повезло. Он молил епископа о помощи, говорил, что тяжелейшее положение отца намного облегчится, если Ватикан признает факт сотрудничества с ним. Действительно, сделки проходили через принадлежащий Кальви «Банка дель Готтардо» в Лугано, который не мог предоставить никакой информации из-за чрезвычайной строгости швейцарских законов в отношении банковской тайны, Ватиканский банк был сам себе хозяин и мог по своей воле представить необходимые сведения. Однако Марцинкус вовсе не горел желанием публично брать на себя ответственность, не говоря уже про вину. Поэтому он ответил сыну Кальви: «Если мы так поступим, то пострадает не только репутация ИОР и Ватикана. Вы тогда потеряете все, ибо наши проблемы — это также и ваши проблемы».

В самом деле, все обстояло именно так. Оба банка были накрепко связаны друг с другом, на протяжении многих лет действуя заодно. Епископ Марцинкус оказался загнан в угол. Признать правду означало навлечь на Ватикан гнев всей Италии. Альтернативное решение сводилось к тому, чтобы оставить Кальви без всякой поддержки, надеясь на то, что его теснейшее и длительное сотрудничество с Ватиканом осталось тайной и что после процесса Кальви все уляжется и бизнес пойдет как обычно. Епископ Марцинкус выбрал второй вариант. Несомненно, на его решение повлиял тот факт, что из всех преступлений, в которых обвинялся Кальви, ему инкриминировали только две незаконные сделки, когда он продал себе акции принадлежащих ему компаний «Торо» и «Кредито Варезино» по преднамеренно завышенным ценам, что подразумевало незаконный вывоз валюты из Италии. И именно за это правонарушение миланские судьи надеялись осудить Кальви. Марцинкус рассчитывал, что если все обойдется без излишнего шума, то игру можно будет продолжить. На Кальви, сидевшего в тюрьме Лоди, оптимистические планы ватиканского партнера никакого впечатления не произвели. Руководителям международных банков оставалось недоверчиво качать головами, а Кальви продолжал из-за решетки руководить своим «Банко Амброзиано».

7 июля итальянское правительство выдвинуло против Микеле Синдоны обвинение в организации заказного убийства Джорджо Амброзоли. Особый интерес представляет реакция Кальви — узнав об этом, он попытался следующим вечером покончить с собой. Кальви наглотался барбитуратов и порезал запястья. Позднее он так объяснил свои мотивы: «В приступе отчаяния. Потому что нет и тени справедливости во всем, что против меня делается. И я говорю вовсе не о предстоящем суде». Если бы Кальви действительно хотел покончить с собой, то ему достаточно было устроить так, чтобы ему принесли в тюрьму дигиталис, который рекомендовал иметь все время при себе Джелли. На судей попытка суицида впечатления не произвела.

20 июля Кальви был приговорен к четырем годам тюремного заключения и штрафу в размере 16 миллиардов лир. Его адвокаты тотчас же подали апелляцию, и банкира освободили под залог. Не прошло и недели после освобождения Кальви, как совет директоров «Банко Амброзиано» единогласно вновь утвердил его председателем банка и устроил ему овацию. Руководители транснациональных банков снова недоверчиво покачали головами. Как и предсказывал Марцинкус, это всего лишь обычный бизнес. Ложа «П-2» оставалась реальной и действенной силой. Банк Италии позволил Кальви вернуться на прежний пост. Правительство Италии и пальцем не пошевелило, чтобы положить конец дурному спектаклю: человек, осужденный за банковские правонарушения, руководит одним из крупнейших банков страны.

Возражения нашлись только у одного банкира — главный управляющий «Банко Амброзиано» Роберто Розоне обратился в Банк Италии с просьбой санкционировать смещение Кальви, заменив его прежним председателем Руджеро Моццана. Банк Италии, загипнотизированный, точно кролик удавом, могуществом ложи «П-2» и политическим весом, который за годы приобрел Кальви, вмешиваться в ситуацию отказался.

Вторая угроза для банковской империи Кальви шла со стороны Никарагуа и Перу. Чтобы справится с ней, Кальви призвал на помощь Марцинкуса. Пока шло судебное разбирательство, епископ не пожелал оказать банкиру поддержку, ни явно, ни тайно, но теперь готов был сделать все, что в его силах, лишь бы их совместные преступные махинации не выплыли наружу.

Во время суда над Кальви Ватикан объявил, что Иоанн-Павел II назначил комиссию из пятнадцати кардиналов для изучения состояния финансов Римско-католической церкви. Комиссия должна была выработать рекомендации по усовершенствованию деятельности финансовых институтов Ватикана и по увеличению их прибылей.

В состав комиссии епископ Пол Марцинкус включен не был, но, несомненно, полагал, что как глава Ватиканского банка он, тем не менее, способен внести значительный вклад в рассмотрение больного вопроса ватиканских финансов. В обстановке полной секретности он встречался с осужденным за финансовые махинации Кальви, в результате чего Ватиканский банк официально признал рост своей непогашенной задолженности почти до одного миллиарда долларов. Эту сумму он был должен банкам Кальви в Перу и Никарагуа, в результате того, что по указанию Кальви они ссужали сотни миллионов долларов «Беллатрикс», «Астольфине» и т. д. Филиалы в Перу и Никарагуа, хотя и являлись дочерними компаниями Кальви, наконец-то проявили некоторую независимость, признав предложенное им обеспечение под эти громадные займы ничтожным.

В Перу и Никарагуа желали получить более надежное обеспечение. Кто оплатит счет в случае неплатежа или невыполнения обязательств? Кто именно является владельцем тех загадочных панамских компаний? Кто одалживает так много, возвращая так мало? Особое беспокойство проявляли господа из Перу, поскольку ссудили в общей сложности около 900 миллионов долларов.

И вот тогда, в августе 1981 года, Кальви и Марцинкус осуществили наиболее масштабную из своих афер. Связанные с нею документы позднее стали известны как «письма утешения». Впрочем, эти письма не предлагали утешения ни одному католику, не могли послужить духовной опорой тем, кто верует в моральную чистоту и честность Ватикана. Письма были написаны на фирменных бланках Института религиозных дел Ватикана и датированы 1 сентября 1981 года. Адресатами были «Банко Амброзиано Андино» в Лиме (Перу) и «Амброзиано груп банко комерчиаль» в Никарагуа. По указанию Марцинкуса письма подписали Луиджи Меннини и Пеллегрино де Стробель. Письма гласили: