Европа судит Россию - Юрий Емельянов

14 марта J 946 года в «Правде» был опубликован ответ Сталина «одному из корреспондентов» этой газеты, посвященный выступлению Черчилля. Сталин расценил речь в Фултоне как «опасный акт, рассчитанный на то, чтобы посеять семена раздора между союзными государствами и затруднить их сотрудничество… По сути, господин Черчилль и его друзья в Англии и США предъявляют нациям, не говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добровольно и тогда все будет в порядке, – в противном случае неизбежна война». Сталин решительно отметал требования Черчилля о ревизии Ялтинской системы. Он подчеркивал: «Немцы произвели вторжение в СССР через Финляндию, Польшу, Румынию, Венгрию… Спрашивается, что же может быть удивительного в том, что Советский Союз, желая обезопасить себя на будущее время, старается добиться того, чтобы в этих странах существовали правительства, лояльно относящиеся к Советскому Союзу?»

В своем ответе Сталин исходил из приоритета национальных интересов великих держав, как и Черчилль осенью 1944 года. Сталин не упоминал в своем ответе, что СССР не пытался вмешаться в развитие гражданской войны в Греции и не мешал Великобритании установить в Греции режим, который отвечал интересам Великобритании и США, но лишь подтверждал право СССР заботиться о лояльности своих западных соседей.

Пугающие заявления Черчилля в марте 1946 года о «железном занавесе», создававшие впечатление, что СССР вероломно взял под полный свой контроль страны Центральной и Юго-Восточной Европы, не отвечали действительности. Во-первых, Черчилль умалчивал о том, что Запад еще осенью 1944 года был согласен на преобладающее влияние СССР в Румынии и Болгарии. В марте 1946 года Черчилль ставил под сомнение право СССР иметь в Болгарии и Румынии правительства, которые, по его собственному мнению осенью 1944 года, должны были обеспечить на 75-90 % влияние СССР. Вряд ли можно было считать, что СССР нарушил эту «квоту», установленную самим Черчиллем. В ноябре 1945 года на выборах в Народное собрание Болгарии Отечественный фронт, в который наряду с Коммунистической партией входил Земледельческий союз, получил 88,2 % голосов. Остальные голоса получили партии прозападной оппозиции. В Румынии, в которой сохранялась королевская власть, наряду с правящим Народно-демократическим фронтом существовали и оппозиционные партии.

Во-вторых, Черчилль искажал положение в тех европейских странах, в которых Запад хотел иметь влияние, равное с СССР. В Венгрии, которую Черчилль был согласен разделить поровну между СССР и Западом по степени влияния, на выборах в ноябре 1945 года компартия получила 17 % голосов, социал-демократическая партия – 17 %, Национальная крестьянская партия – 7 %, а выборы выиграла партия мелких сельских хозяев, получившая 57 % голосов. Прозападные силы явно преобладали в Венгрии, и они настаивали на ликвидации ряда социальных преобразований, осуществленных после апреля 1945 года.

Хотя Черчилль хотел в 1944 году добиться равного влияния Запада и СССР на Югославию, на самом деле эта страна не была полностью подвластна чьему-либо влиянию. Лишь под давлением Сталина коммунисты Югославии неохотно согласились включить в состав своего правительства представителей эмигрантского правительства. Вскоре же события показали, что СССР не мог оказывать никакого влияния на действия правительства Югославии.

В-третьих, в странах, о которых не шла речь на переговорах Сталина и Черчилля осенью 1944 года, также не было полного господства СССР. Так, в Чехословакии в начале 1946 года в правительстве и местных органах власти коммунисты делили власть с представителями других партий на паритетных началах. Президентом республики, как и в 1938 году, оставался Э. Бенеш, олицетворявший прозападную ориентацию в стране.

Хотя ведущие посты в Польше оставались в руках коммунистов и левых социалистов, бывший премьер-министр эмигрантского правительства Миколайчик, вошедший в состав правительства в качестве заместителя председателя, и возглавлявшаяся им партия Польске строництво людове играли значительную роль в политической жизни страны.

Совершенно очевидно, что надуманные обвинения и пугающие заявления Черчилля были предназначены для того, чтобы представить СССР вероломным агрессором и создать атмосферу, благоприятствующую нагнетанию международной напряженности. Вскоре установки, провозглашенные Черчиллем, были взяты на вооружение США и другими державами Запада.

В сентябре 1946 года специальный помощник президента США К. Клиффорд по приказу Г. Трумэна провел совещание с высшими государственными руководителями США и на его основе 24 сентября 1946 года представил доклад «Американская политика в отношении Советского Союза», в котором, в частности, говорилось: «Надо указать Советскому правительству, что мы располагаем достаточной мощью не только для отражения нападения, но и для быстрого сокрушения СССР в войне… Чтобы держать нашу мощь на уровне, который эффективен для сдерживания Советского Союза, США должны быть готовы вести атомную и бактериологическую войну».

В середине 1948 года комитетом начальников штабов США был подготовлен план «Чариотир», предусматривавший применение 133 атомных бомб против 70 советских городов в первые 30 дней войны. 8 бомб предполагалось сбросить на Москву, а 7 – на Ленинград. В последующие два года войны на СССР следовало сбросить еще 200 атомных бомб и 250 тысяч тонн обычных бомб.

В книге Н.Н. Яковлева «ЦРУ против СССР» отмечалось, что 21 декабря 1948 года главнокомандующий ВВС США составил оперативный план САК ЕВП 1-49, в котором говорилось: «Война начнется до 1 апреля 1949 г.». К 1 февраля 1949 года части ВВС должны были получить карты для бомбардировки 70 городов СССР. «Первая фаза атомного наступления, – говорилось в оперативном плане, – приведет к гибели 2 700 000 человек и в зависимости от эффективности советской системы пассивной обороны повлечет еще 4 000 000 жертв. Будет уничтожено большое количество жилищ, и жизнь для уцелевших из 28 000 000 человек будет весьма осложнена (то есть общее население городов, намеченных для атомных бомбардировок. – Н.Н. Яковлев)».

План «Тройан», разработанный в конце 1949 года, предусматривай начать войну против СССР 1 января 1950 года. В течение первых трех месяцев американцы собирались сбросить примерно 300 атомных и 20 тысяч тонн обычных бомб на 100 советских городов.

Цели войны против СССР были определены в директиве СНБ 20/1 «Цели США в отношении России» от 18 августа 1948 года Совета национальной безопасности США. руководимого президентом страны. В ней говорилось: «Наши основные цели в отношении России, в сущности, сводятся всего к двум: а) свести к минимуму мощь и влияние Москвы; б) провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которых придерживается правительство, стоящее у власти в России… Речь идет прежде всего о том, чтобы сделать и держать Советский Союз слабым в политическом, военном и психологическом отношении по сравнению с внешними силами, находящимися вне пределов его контроля».

Исходя из возможности военной победы над СССР, авторы директивы писали: «Мы должны принять в качестве безусловной предпосылки, что не заключим мирного договора и не возобновим обычных дипломатических отношений с любым режимом в России, в котором будет доминировать кто-нибудь из нынешних советских лидеров или лица, разделяющие их образ мышления… Мы должны создать автоматические гарантии, обеспечивающие, чтобы даже некоммунистический и номинально дружественный к нам режим: а) не имел большой военной мощи; б) в экономическом отношении сильно зависел от внешнего мира; в) не имел серьезной власти над главными национальными меньшинствами; г) не устанавливал ничего похожего на "железный занавес"». Таким образом, антикоммунизм, как и при Гитлере, использовался как пропагандистское прикрытие векового стремления держав Запада подчинить Россию своему господству.