Государство и право. Как развивалась наша страна с IX до XX века - Павел Владимирович Крашенинников

Победоносцева был, во-первых, подготовлен с учетом не только Свода законов, но и крестьянской и судебной реформ, во-вторых, давал сравнительный анализ римского права, германского и французского законодательства с русским правом и, в-третьих, учитывал практику применения и предлагал примеры, в том числе судебной практики.

Первый том был опубликован в 1868 году, второй – в 1871-м, третий – в 1880-м. Законодательство о судебной реформе вступило в силу: заработали суды, адвокатура, нотариат. Шла перестройка юридического образования, «Курс» оказался очень востребованной книгой. Г. Ф. Шершеневич указывает, что «„Курс“ г. Победоносцева стал необходимым руководством для каждого юриста, имеющего отношение к гражданским делам, стал принадлежностью самой скромной юридической библиотеки. Влияние его обнаруживалось не только на судьях и адвокатах, но и на практике высшей судебной инстанции. Во многих решениях гражданского кассационного департамента, преимущественно 70-х годов, можно заметить отражение взглядов г. Победоносцева, нередко излагаемых его собственными словами»[796].

Анализируя работу, многие рецензенты указывали на недостатки, которые связаны с его мировоззрением. «Ценности его догматических заключений в области семейного права, – пишет Шершеневич, – мешает в значительной степени то обстоятельство, что в его лице, как выразился г. Спасович, „вмещаются две персоны: он прежде всего историк-юрист, одаренный верным чутьем при оценке явлений прошедшего, но он порою бывает и богослов“. Теологическая точка зрения нередко сталкивается с юридической, и отсюда получается непоследовательность»[797].

«Курс» продолжает быть популярным и в наше время, несмотря на произошедшие потрясения в государстве и обществе. Он наряду с учебниками Мейера и Шершеневича и сейчас остается наиболее востребованным материалом для изучения гражданского и семейного права. Возможно, среди прочего это связано с большим интересом правоведов к работам дореволюционных юристов, которые были недоступны во времена СССР. Этот интерес возник еще в конце 1980-х годов и сохраняется в наши дни.

4. Обер-прокурор Святейшего синода

В апреле 1880 года неожиданно для многих Александр II назначает Константина Петровича обер-прокурором Святейшего правительствующего синода вместо графа Дмитрия Толстого. Более того, в октябре 1880 года он становится и членом Кабинета министров, и это при том что отношение императора к Константину Петровичу было достаточно прохладным. Это назначение Александр II подписал, идя навстречу своей семье.

Во главе Святейшего синода Победоносцев произвел окончательное слияние церкви и государства, более того, за счет своего могущества замкнул на себе огромную часть государственных полномочий. Существенно увеличилось число епархий, монастырей и храмов. Были открыты новые епархии: Екатеринбургская, Владикавказская, Финляндская и Забайкальская. Значительно улучшилось положение духовенства военного ведомства. Открыты были четыре новые духовные семинарии: Оренбургская, Якутская, Красноярская и Кутаисская[798].

И при жизни, и после смерти Победоносцева мнения по поводу его деятельности сильно различались. Одни считали, что он пробудил церковные силы, поднял церковную жизнь, и при нем она достигла значительной степени развития, а в некоторых своих сторонах и процветания. Другие, в том числе священнослужители, наоборот, считали, что церковь за время его обер-прокурорства была вся зашита в чиновничий виц-мундир для того, чтобы чрез чистое Христово учение проводить в народ реакционные политические взгляды.

Обновленные К. П. Победоносцевым церковно-приходские школы были призваны обеспечить усвоение учениками начал веры и нравственности, верности царю и отечеству, а также получение «первоначальных полезных знаний»[799]. Церковно-приходские школы существовали и раньше, но в 1870-х годах министерство народного просвещения Российской империи фактически подчинило церковные школы своему административному управлению. Тогда же многие церковные училища перешли в ведение земств. Теперь они назывались начальными народными училищами, но цели перед ними ставились, в общем-то, те же самые.

Наряду с правоведческими трудами Константин Петрович издал немало работ на религиозные темы. Самой выдающейся из них считается «Новый Завет Господа нашего Ииcyca Христа в новом русском переводе К. П. Победоносцева. Опыт к усовершенствованию перевода на русский язык священных книг Нового Завета»[800], в котором он проявил себя не только как богослов, но и как тонкий стилист и художник слова.

В консервативной религиозной среде он считался истинным христианином, непримиримым борцом за чистоту православной веры и с ее хулителями. В этой борьбе он не побоялся отлучить от церкви самого Льва Толстого[801]. В области религии он последовательно выступал против принципов свободы совести, отделения церкви от государства. Впоследствии в начале 1900-х годов Победоносцев решительно воспротивился реформе церковного управления, в том числе восстановлению патриаршества, созыву Поместного собора, расширению веротерпимости и т. п.

Вместе с тем часть православных считала его чуть ли не атеистом, человеком, ни во что не верящим, для которого нет ничего святого и возвышенного. По их мнению, никто более Победоносцева не содействовал падению веры в Бога, никто не принизил так религиозности русского народа, никто так не способствовал бегству всех свободных умов в материализм и атеизм. Энтузиазм, с которым «православные» разоряли церкви во время революции, в общем-то, подтверждает этот тезис.

Константин Петрович достаточно быстро вошел в новую должность. Отношения с императорской семьей были весьма доверительными, за исключением отношений с Николаем Александровичем, который его всегда опасался.

Как ни удивительно это звучит, но роль наставника для многих членов императорской семьи по многим вопросам, особенно религиозным и государственным, играл именно Победоносцев.

И конечно же, закономерно, что после гибели Александра II Манифест о восхождении на престол было поручено составить именно Константину Петровичу. Он справился. Манифест «О незыблемости самодержавия» Победоносцев подготовил один, без всяких согласований, более того, убедил Александра III не показывать никому, включая министров, до его провозглашения. О содержании Манифеста мы рассказали в главе второй настоящей работы.

К сказанному следует добавить, что в автобиографии, представленной Николаю II, сам Победоносцев пишет о Манифесте и Александре: «Положение его было ужасное – он не знал, как поступить и что делать, чтобы из него выйти. Я видел, до чего разгорались страсти, и прямо боялся за его безопасность – нечего и говорить, как боялся за судьбы России. И правда, чтобы выйти из этого положения, я убедил его сделать решительный шаг – издать Манифест 29 апреля 1881 года. Всем было более или менее известно мое в этом деле участие»[802]. Однако «…кучка людей, державших власть в руках, спешила тем более в первые же дни после катастрофы достичь своей цели. Молодой государь, захваченный врасплох страшным событием, казалось им, не мог воспротивиться – никто из них не знал его, и все они надеялись захватить его в свои руки и управлять им»[803]. Видимо, чтобы не было никому обидно, Константин Петрович решил взять бремя манипулирования императором на себя.

С восшествием на престол Александра III