Постдемократия - Колин Крауч

Компании — это не просто организации, но и ме­ста сосредоточения власти. Существующая струк­тура собственности приводит к концентрации част­ного капитала, и чем большее значение приобрета­ют компании, тем более важную роль играет класс владельцев капитала. Более того, подавляющее боль­шинство компаний устроено так, что их высшее руко­водство получает значительные полномочия. С тече­нием времени эта тенденция проявляется все отчет­ливее в силу того, что компания англо-американского образца, в которой вся власть сосредоточена в руках генерального директора, ответственного исключи­тельно перед акционерами, вытесняет прочие разно­видности капитализма с более широким кругом от­ветственных лиц. Чем более сильной компания ста­новится как организационная форма, тем больше власти оказывается в руках лиц, занимающих руко­водящие должности. Дополнительную власть они по­лучают вследствие того, что правительство поручает им организацию его собственной работы и призна­ет их превосходство в плане квалификации. Поми­мо доминирования в собственно экономике, они так­же превращаются в класс, подчинивший себе управ­ление государством.

Можно указать на еще одно последствие. Посколь­ку правительство отказывается от роли активного спонсора, которую оно играло в кейнсианскую и социал-демократическую эпоху, организации, работающие в некоммерческой сфере, вынуждены искать

новые варианты финансирования. Главным потен­циальным источником спонсорства становится кор­поративный сектор, в котором концентрируются бо­гатство и власть. Таким образом лица из делового сектора приобретают большое влияние, имея возмож­ность решать, кого им следует спонсировать. В Вели­кобритании этот процесс дошел до того, что мозговые центры, связанные с Лейбористской партией, вынуж­дены искать компании, готовые выделять средства на конкретные политические исследования, и это за­частую приводит к тому, что такие компании спонси­руют политическую работу по вопросам, от которых непосредственно зависит их деятельность. Доходит до того, что работа некоторых консультативных ор­ганов британского правительства частично зависит от финансирования со стороны корпораций.

Корпоративный сектор зачастую не занимался не­которыми видами деятельности только потому, что считал это неподходящим для себя. Например, фарма­цевтическим фирмам явно не следует быть главными спонсорами медицинских исследований, но именно это происходит, когда власти вынуждают университе­ты все больше полагаться на спонсорство, отказывая им в финансировании. В прошлом корпорации обыч­но осуществляли спонсорство научных и культурных проектов через фонды, обладавшие значительной не­зависимостью от самих компаний. Так было в период демократической щепетильности, когда люди весьма косо смотрели на непосредственное участие центров коммерческой власти и коммерческих интересов в ра­боте некоммерческого сектора. Сегодня спонсорство реже осуществляется через посредников — компании предпочитают оказывать финансовую поддержку на­прямую.

С целью подтолкнуть научные, культурные и про­чие некоммерческие организации к поиску частных спонсоров государство все чаще ставит собственное финансирование этих организаций в зависимость от того, удастся ли им найти таких спонсоров: мест­ный театр или отделение университета получат по­мощь от властей лишь в том случае, если они суме­ют заручиться поддержкой частных благотворителей. Это еще более усиливает власть богатых, позволяя им влиять на распределение государственных средств, поскольку те выделяются на те же цели, что и день­ги частных спонсоров. Аналогичный пример пред­ставляет собой зародившаяся в США, но быстро рас­пространяющаяся и в других странах практика вы­чета потраченных на благотворительность средств из сумм, подлежащих налогообложению. Это делает­ся с тем, чтобы снизить объемы необходимого финан­сирования со стороны государства. Но в результате богатые корпорации и отдельные лица не только по­лучают возможность решать, на какие виды деятель­ности выделять свои деньги, но одновременно и дик­товать структуру государственного финансирования, которое изначально нередко осуществлялось имен­но с целью иной расстановки приоритетов, нежели та, которую бы выбрали богатые.

Еще одно следствие этих тенденций состоит в том, что предприниматели и руководители компаний по­лучают весьма привилегированный доступ к поли­тикам и государственным служащим. Поскольку ус­пех и квалификация первых зависят исключитель­но от способности максимизировать акционерную стоимость своих компаний, следует ожидать, что как раз на благо этих компаний они и будут использовать вышеупомянутый доступ. В первую очередь это про­исходит тогда, когда взаимоотношения между пра­вительством и каким-либо экономическим секто­ром осуществляются не через ассоциации, представ­ляющие компании этого сектора, а через отдельные крупные корпорации. Такой вариант начинает пре­обладать даже в Германии и Швеции — двух странах, в которых компании издавна работали через могущественные и весьма эффективные коллективные орга­низации. В конце 1990-х годов социал-демократиче­ское германское правительство привлекло служащих ведущих частных компаний к разработке корпоратив­ной налоговой политики; неудивительно, что итогом стало серьезное облегчение налогового бремени для крупных германских корпораций за счет мелких ком­паний и трудящихся.