Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США - Майкл Паренти

Некоторые люди утверждают, что революционеры нарушают демократические правила игры и им не следует позволять «пользоваться теми свободами, которые они стремятся разрушить». Для того чтобы сохранить нашу свободу, нам придется лишить свободы некоторых других людей[775]. В качестве ответа можно выдвинуть несколько возражений.

Во-первых, меры, предпринимаемые в целях ограждения нас от революционных идеалов, никогда не были адекватны угрозе революции в Соединенных Штатах и ее опасности для наших свобод. Во имя национальной безопасности выступления в защиту революции запрещены и любая критика тех, кто у власти, не допускается.

Во-вторых, подавляя «вредные» мысли, политическая элита сама наводит нас на определенные размышления и в то же время лишает нас возможности услышать и обсудить неортодоксальные идеи. Обмен мнениями с апологетами революции невозможен, потому что таких апологетов заставили замолчать, и это кладет предел нашим собственным критическим мыслям на эту тему.

В-третьих, неверно, что противники капитализма преданы идее разрушения свободы. В Соединенных Штатах волнения трудящихся, подогреваемые социалистами, анархистами и коммунистами, расширили районы инакомыслия и способствовали активизации участия в выборах неимущих слоев трудового населения. В начале XX века демонстрации, организованные революционно настроенными группами «Индустриальные рабочие мира» («борцы за свободу слова») против репрессивных указов и постановлений местных органов власти, усилили значение первой поправки к Конституции как средства противодействия нападкам со стороны представителей состоятельных слоев общества. Решающая роль, которую сыграли коммунисты в период 1930-х годов в создании производственных профсоюзов, а также в борьбе за социальные реформы, мир и гражданские права, значительно усилили, а отнюдь не подорвали демократические силы. Активные протесты против войны во Вьетнаме бросили вызов аморальной, противозаконной военной авантюре и расширили спектр критики и информационного освещения внешней политики США, по крайней мере, в течение определенного периода времени.

В-четвертых, вместо того, чтобы возбуждать опасения по поводу будущей революционной угрозы, нам необходимо осознать, что свободы в нашем обществе явно не хватает. Создание новых социально-экономических альтернатив приведет к большей свободе, включая и свободу от бедности и голода, свободу участвовать в принятии решений в отношении создания рабочих мест, а также свободу экспериментировать с новыми формами производства и владения собственностью. Следует признать, что часть тех свобод, которые существуют сегодня, в революционном обществе исчезнут, и, в частности, свобода эксплуатировать труд других людей и богатеть за их счет, свобода безрассудно растрачивать природные ресурсы и относиться к природной среде как к отстойнику канализационных отходов, свобода монополизировать информацию и располагать неподотчетной властью.

Во многих странах революционные общественные движения привели к явному прогрессу в области свободы личности, улучшению условий для сохранения здоровья и увеличения продолжительности жизни людей, созданию рабочих мест для безработных и повышению уровня образования для неграмотных, использованию экономических ресурсов общества в интересах общественного развития, а не для увеличения прибылей корпораций, к устранению от власти реакционных полуфеодальных режимов, прекращению иностранной эксплуатации и привлечению широких масс населения к решению задач, связанных со строительством национальной экономики. Революции могут увеличить объем реальных свобод, никак не лишая людей тех свобод, которые в этих странах для них просто не существовали.

Эти аргументы можно оспаривать, но при условии, если не запрещена сама дискуссия. В любом случае реальная опасность для свободы в Соединенных Штатах исходит от тех, кто хотел бы изолировать американцев от «неприемлемых» взглядов. Ни одна идея не представляет такой опасности, как та сила, которая хотела бы подавить ее.