Государство и право. Как развивалась наша страна с IX до XX века - Павел Владимирович Крашенинников

Как мы не раз отмечали, наиболее операбельной представляется модель права как системы соответствующих сфер деятельности. Именно деятельность, в которую вовлечен человек, определяет его судьбу, его жизненный путь, порой вопреки его догматам мировоззрения (веры) и даже культурной принадлежности. Будучи вовлеченными в общественные и политические процессы того времени, будь то работа в земствах и общественных организациях, преподавательская или просветительская, законотворческая, правоприменительная или правозащитная деятельность, невозможно отвлечься от острых проблем окружающей действительности. И тогда гражданское чувство берет верх над умозрительными конструкциями.

В контексте изложенного выше интересно исследовать соотношение правопонимания и гражданской позиции тех правоведов, которые приняли непосредственное участие в общественных и политических процессах рассматриваемого периода.

Ниже приводится рассказ о жизни, деятельности и правопонимании четырех выдающихся правоведов предреволюционного периода. Все они были членами Государственной думы, входили в партию конституционных демократов, были приверженцами глубоких социально-политических реформ. В то же время они были лидерами или вовсе основателями учений о праве, которые резко противоречили друг другу. Однако именно их усилия наряду с усилиями многих других служителей права привели пусть к очень кратковременной, но все-таки победе идеи учреждения в России правового государства.

Как известно, Учредительное собрание не завершило свою работу, конституция России была не то что не принята, но и не разработана. Какой была бы эта конституция, остается только гадать. Возможно, она основывалась бы на ценностях естественного права, как конституции США и Франции, а может, на принципах нормативизма, как более поздние конституции Германии и Австрии. Кто знает…

Да, в 1917 году триумф правового государства в России не состоялся. Однако «ничто на Земле не проходит бесследно», и результаты, достигнутые нашими героями в начале ХХ века, вновь были востребованы на его излете.

2. Сергей Андреевич Муромцев

Начнем с руководителя первой Думы. В качестве введения к разговору о Сергее Андреевиче Муромцеве (1850–1910) следует привести слова, которые он произнес на самом первом заседании этого органа: «Кланяюсь Государственной думе, не нахожу в достаточной мере слов для того, чтобы выразить благодарность за ту честь, которую вам, господа, угодно было мне оказать. Но настоящее время – не время для выражения личных чувств. Избрание председателя Государственной думы представляет собой первый шаг на пути организации Думы в государственное учреждение. Совершается великое дело, воля народа получает свое выражение в форме правильного, постоянно действующего, на неотъемлемых законах основанного законодательного учреждения.

Великое дело налагает на нас и великий подвиг, призывает к великому труду. Пожелаем друг другу и самим себе, чтобы у нас достало сил для того, чтобы вынести его на своих плечах на благо избравшего нас народа, на благо Родины (выделено автором). Пусть эта работа совершится на основах подобающего уважения к прерогативам конституционного монарха (гром аплодисментов) и на почве совершенного осуществления прав Государственной думы, истекающих из самой природы народного представительства (гром аплодисментов)»[1005].

Это полный текст единственного выступления Сергея Андреевича Муромцева, только что избранного председателем Государственной думы Российской империи 27 апреля 1906 года. В нем выражены все надежды и чаяния людей, так долго добивавшихся и добившихся создания невиданного в России органа государственной власти. Это выступление человека, совершенно лояльного к монархическому режиму и полного оптимизма. Однако уже через три месяца, 8 июля 1906 года, после разгона Думы первого созыва, Муромцев вместе с другими депутатами подписал совершенно иной текст – Выборгское воззвание, в котором призывал оказывать пассивное сопротивление власти (не платить налоги и не идти на военную службу).

Сергей Муромцев родился 23 сентября 1850 года в Санкт-Петербурге в дворянской семье. Его отец, Андрей Алексеевич, был полковником, мать, Анна Николаевна (в девичестве Костомарова) – дочь генерала. Кажется, он родился исключительно для того, чтобы стать государственным деятелем. В возрасте девяти-десяти лет он уже играл в «государство» и издавал ежедневную рукописную газету, посвященную домашним новостям. Для того чтобы сведения были точны и обширны, требовалось за день побывать везде, все узнать. Одному «издателю» это было не под силу, поэтому на каждом из младших лежала обязанность следить за одной из «местностей» – кухней, детской, садом и т. д. Газету каждый день Сергей клал на стол возле места отца перед тем, как тот выходил утром пить чай, и родители ее читали, а иногда пользовались ею для справок. В его «государстве» была принята конституция, был учрежден двухпалатный парламент, заседавший в двух беседках имения Муромцевых в Тульской губернии, куда семья переселилась в 1858 году после выхода ее главы в отставку. Сергей написал историю «своего государства», поместив его в Малой Азии, на берегу моря, с точной хронологией и описанием событий, сообщал П. Н. Милюков[1006].

Постоянное пребывание с детства в обществе военных и других государевых людей воспитывало в Сергее особое чувство ответственности за Россию и ее народ. Став старше, Муромцев начал почитывать литературу, не прошедшую императорскую цензуру, что, безусловно, вызывало дополнительный интерес у молодого человека.

Огромное влияние на Сергея Муромцева оказывал брат отца Семён Алексеевич – «„вольтерьянец“, вольнодумец, как его звали в уезде, весьма образованный по своему времени человек; резкий на слова, но добрый по существу, он был грозою местных властей, священников и полиции и вместе с тем защитником обездоленных»[1007].

Чем, учитывая все вышесказанное, должен был заняться такой молодой любознательный человек? Конечно же, либо продолжать военную династию, либо учиться юриспруденции. Молодому человеку с либеральными убеждениями на военной службе делать было нечего, следовательно, ему одна дорога – в юристы. Одновременно с обучением в гимназии он посещал судебные процессы в окружном суде, читал свежие и старые «Московские ведомости». Впрочем, у юного Сергея были склонности и к точным наукам.

Сергей Муромцев окончил третью московскую гимназию (1867) с золотой медалью, а после окончания юридического факультета Московского университета (1871) был оставлен для подготовки к профессорскому званию. В то время на юридическом факультете Московского университета преподавал профессор Никита Иванович Крылов. Это был весьма неординарный человек, проповедовавший своим студентам явно не верноподданнические взгляды. Многие заметные юристы, слушавшие лекции Крылова, впоследствии вспоминали о нем с глубоким уважением.

На молодого Муромцева особое впечатление произвели лекции Крылова по истории и догме римского права. Видимо, они и задали основной вектор научной деятельности Сергея Андреевича, считавшего римское право основой юриспруденции как науки «общих проявлений» человеческой природы. Во всяком случае он до конца жизни говорил, что именно Н. И. Крылову он и его товарищи обязаны своими успехами в науке[1008].

В 1873–1874 годы Сергей Андреевич стажировался в Германии в Лейпцигском и Гёттингенском университетах. Немецкие