Изобилие - Ezra Klein

идет не о климате. Это антиматериалистическая философия, которая считает, что человечество совершило свои фундаментальные ошибки сотни лет назад, разменяв анимизм предки для христианского обещания властвовать над природой. Проблема не просто в выбросах парниковых газов или микропластике. Это картезианский дуализм и капитализм американского типа, а также все то, что эти системы мышления и практики научили нас ценить, получать и хотеть.

"Тем, кто стремился проложить путь к капитализму в XVI веке, сначала пришлось уничтожить другие, более целостные способы видения мира и либо убедить, либо заставить людей стать дуалистами", - пишет Джейсон Хикель в книге Less Is More: How Degrowth Will Save the World". "Дуалистическая философия была использована для удешевления жизни ради роста; и она на глубоком уровне ответственна за наш экологический кризис". "2

Хикель сравнивает масштабы философской и экономической революции, которую предполагает деградация, с Дарвином, убеждающим мир в эволюции, или Коперником, распространяющим знание о том, что Земля вращается вокруг Солнца.3 Он себе массовые изменения в отношениях человечества с другими живыми существами и с самим собой. Но для таких изменений требуются десятилетия или столетия. В случае с эволюцией победа пока лишь частичная. У нас нет десятилетий или столетий, чтобы убедить мир принять меры в связи с изменением климата.

Если у деградации есть конкретный климатический план, то он заключается в том, чтобы закрыть или сократить те сферы производства, которые она считает разрушительными, например, военные инвестиции, производство мяса и молочных продуктов, рекламу и быструю моду. В этом есть своя привлекательность. Каждый из нас может выделить какой-то аспект глобальной производственной системы, который кажется расточительным, ненужным или вредным. Проблема в том, что мало кто из нас выделяет те же аспекты глобальной производственной системы.

Возьмем производство мяса и молочных продуктов. Когда мы думаем о земельном следе человечества, мы в основном вспоминаем о зданиях и дорогах. Но только 2-3 процента пригодной для жизни земли занимают города. Мы используем землю не того, чтобы жить. В первую очередь мы используем землю, чтобы прокормить себя. Около половины всей пригодной для жизни земли используется в сельском хозяйстве. Из них три четверти отводится под разведение скота или выращивание кормов для него. Трудно найти хоть одну экологическую проблему, которая не была бы связана с выращиванием животных для нашего потребления. Это фактор изменения климата. Это фактор обезлесения. Это фактор массового вымирания, поскольку земля, которую мы отдаем под коров, овец и коз, - это земля, которая нужна другим видам, чтобы выжить. Это является одним из факторов засухи и нехватки воды, поскольку для производства одного фунта бескостной говядины требуется около 1800 галлонов воды.

Для вегетарианцев и веганов среди нас это очевидная цель для уничтожения. Человек процветает на вегетарианской диете, а фабричные фермы, на которых производится большая часть нашего мяса, - это скотобойни невообразимой жестокости и мучительства. Промышленное животноводство - это не просто климатическая проблема. Это моральное пятно на современности. Пожалуй, нет такого изменения, которое помогло бы решить наши взаимосвязанные экологические проблемы, как прекращение использования коров, коз и овец в пищу.

Но предлагать такое - значит навлекать на себя политическую гибель. Люди хотят есть мясо, и они хотят, чтобы это мясо было дешевым и в изобилии. Правые не без оснований обвиняют левых в том, что они замышляют запретить гамбургеры. Левые отрицают эти обвинения и по той же причине не включают в свое законодательство прямую конфронтацию с мясной промышленностью. В ближайшей перспективе не существует политики, которая бы запретила потребление мяса или перераспределила его из более богатых стран в более бедные.

При всем радикализме своей книги даже Хикель уклоняется от той задачи, которую он перед собой ставит. Он не предлагает ничего похожего на избавление мира от фабричных ферм, на которых производится большая часть нашей говядины. Вместо этого он предлагает "прекратить субсидии, которые страны с высоким уровнем дохода предоставляют фермерам, выращивающим говядину", и отмечает, что "исследователи также тестируют предложения по введению налога на красное мясо. "4 Прекрасные предложения. Но не революционный переворот, который позволит сократить выбросы достаточно быстро, чтобы ограничить рост глобальной температуры 1,5 градусами Цельсия.5 И это даже при условии, что вы сможете принять глобальный или многонациональный налог на мясо. А это невозможно.

В книге Degrowth критикуются другие подходы как нереалистичные, отмечается легкость, с которой страны уклоняются от выполнения своих климатических обязательств, или то, как чистая энергия может позволить сохраняться другим человеческим жестокостям. В одном из показательных отрывков Хикель представляет себе, что произойдет, если мы завтра доведем до совершенства и внедрим ядерный синтез, воплотив в жизнь экономику чистой энергии из "зеленых" мечтаний. "Что бы мы с ней делали?" - спрашивает он .(6) "Ровно то же, что мы делаем с ископаемым топливом: вырубаем больше лесов, тралим больше земли, добываем больше гор, строим больше дорог, расширяем промышленное сельское хозяйство и отправляем больше отходов на свалку".

В этом смысле деградация признает трудности, которые создает политика в области климата. Она знает, что люди хотят больше того, что у них есть, и, хотя она винит в этих желаниях капитализм и плутократию, она видит, какие проблемы эти желания создают для традиционной климатической политики. Но эти вызовы с еще большей относятся к видению деградации. Если вы не можете убедить людей изменить свои желания в условиях энергетического изобилия, то как вы можете убедить их смириться с быстрым коллективным дефицитом, которого требует деградация?

Мы знаем, как это выглядит, когда правительства сталкиваются с политической яростью, вызванной ростом цен на энергоносители или нормированием топлива. В 2022 году в девяноста странах и территориях с января по сентябрь часто происходили насильственные протесты из-за роста цен на топливо, согласно анализу BBC .(7) В Шри-Ланке - стране, которую Хикель рассматривает как модель для развития деградации, - эти протесты привели к краху правящего правительства.

Не намного легче в богатых странах, где деграданты настаивают на самых радикальных ограничениях в использовании энергии. Во Франции протесты "желтых жилетов" в 2018 году последовали за скромным повышением налога на топливо. В Америке рост цен на энергоносители, вызванный санкциями против России, заставил администрацию Байдена открыть внутреннюю добычу ископаемого топлива и просить Саудовскую Аравию дать больше нефти.8 Правительство Германии попыталось запретить отопительные системы на ископаемом топливе в пользу более экологичных тепловых насосов; возмущение почти раскололо правящую коалицию, и скомпрометированный, урезанный законопроект, который в итоге прошел, был лишь тенью первоначального предложения. В 2023 году Консервативная партия Великобритании потерпела ряд поражений на выборах,